Темноты
Шрифт:
Арэйзра Хондил сделала глубокий вдох, затем улыбнулась и сосчитала про себя до шести. Заслуженный валабрар Гвардии [8] Глубоководья в свои двадцать с небольшим, Арэйзра умела хорошо держать себя в руках. Но даже несмотря на дисциплинированность, её терпение начало давать трещину. Женщина помассировала висок, на котором, как заметил Кален, вздулась вена.
6
Месяц
7
Летоисчисление Долин ведет свое начало от Года Зари, с момента заключения мирного соглашения между людьми и эльфами, жившими тогда в лесу Кормантор, расположенном в северной части Фаэруна (в центре этого леса был построен эльфийский город Миф Драннор). В знак союза между двумя расами эльфы Кормантора и люди, называвшие себя Народ Долин, воздвигли знаменитый Стоящий Камень. По условиям договора Эльфийский Двор позволил людям заселять районы редколесья. В некоторых текстах, особенно не связанных напрямую с историей Долин, этот способ летоисчисления называется Летоисчислением Свободных Людей (ЛСЛ). Этот календарь широко распространен по Фаэруну, но за его пределами не используется. Во всех источниках по Забытым Королевствам даты указаны по Летоисчислению Долин.
8
Следует понимать разницу между Гвардией и Стражей Глубоководья — Стража равносильна полиции, тогда как Гвардия представляет собой нечто сродни внутренних войск.
— Ещё раз, — девушка тряхнула длинной чёрной косой. — Помедленнее.
Кален Дрен, бдительный дозорный и главный помощник Арэйзры, надвинув на нос очки, делал заметки маленьким и аккуратным почерком. Гвардеец споро скрипел пером и старательно скрывал эмоции под маской равнодушия. Свои обязанности писаря Кален выполнял добросовестно. Нельзя сказать, что сейчас они были на службе, но он ведь и так этим всегда занимался.
Лучшая подруга Арэйзры, Таланна Тэнфезэр, откровенно бездельничала: женщина, наклонившись, рассматривала товары на витрине лавки. Модные нынче «рожки» украшали её огненно-рыжие волосы и слегка подрагивали, когда Таланна кивала, глядя на очередную безделушку, и сама себя в чём-то убеждала. На Таланне была форма, хотя сегодня девушка не дежурила, а здесь оказалась по той же причине, что и Арэйзра — потратить деньги. Они вышли из Южных Врат после утреннего обхода и задержались лишь потому, что произошедшее требовало их участия.
— Чудный день привел вас к моим дверям, госпожа, — послышалось от Эллиса Колача, жирного и неопрятного мужчины, продававшего ювелирные изделия и тонкий шёлк. А также ножи, кремень и ручные арбалеты, если верить слухам. — Как вовремя. Я как раз нуждался в Страже!
— В Гвардии, — поправил Кален безразлично, но кажется, его никто не расслышал. Он продолжил наспех записывать слова продавца и мелкого мальчишки полуэльфа, обвинённого в воровстве.
— Говорю же, этот маленький кобольдский прыщ обокрал меня, — негодовал Колач. — Он был здесь дважды за последние десять дней, я клянусь... он, или кто-то похожий на него. Каждый раз это какой-нибудь голодранец-полукровка: обзывает меня и тащит мои товары!
— Жирная тупая свинья! — губы мальчонки расползлись в плутоватой улыбке. — Да я тут прежде никогда не был, или ты настолько тупой, что не умеешь отличать одних остроухих от других?
— Ах ты! — Колач угрожающе поднял кулаки.
— Господин, — голос Арэйзры был резок. — Успокойтесь, иначе я арестую вас.
Ничто в красивом лице валабрара — по праву считавшимся прекрасным во всём Глубоководье — не выдавало её раздражения. Благодаря умению сохранять профессионализм Арэйзра добилась уважения
— Приношу извинения, — с трудом сдерживая гнев, Колач заложил руки за спину и прочистил горло. — Я извиняюсь, прекрасная леди стражница.
— Гвардеец, — под нос пробормотал Кален и продолжил писать.
Сегодня разницу различали всё меньше и меньше. Городская Гвардия стала частью Стражи, и хотя гвардеец был — как профессиональный солдат — лучше вооружён и обучен, чем обычный стражник, звания ничего не говорили простому жителю. Кален, чьё звание два месяца назад приравнивалось к армару Стражи, этому особого значения не придавал.
Арэйзра назначила Калена своим помощником. В личном деле Дрен характеризовался чуть ли как не лев, которого нужно время от времени отчитывать за «впечатляющее, но, в то же время, излишнее усердие».
Теперь многое изменилось, хотя она, конечно же, не могла знать о том, что произойдёт, когда призвала его на службу. Первым же делом Кален сказал Арэйзре о том, что всё-таки данные преувеличены: его тело снедала изнутри тяжёлая, истощающая болезнь. Дрен знал, что наверняка станет для неё обузой и большим разочарованием: он был котёнком, но никак не львом.
Но в действительности Арэйзра питала большую любовь к котятам. Гвардеец улыбнулся.
— Шшш! Кален! — прошипела Таланна.
Тот обернулся и только тогда заметил, что Таланна тычет в него пальцем. Конечно же Кален этого не чувствовал — из-за своей болезни — но хорошо слышал. Он вопросительно поднял бровь.
Рыжая девушка примеряла сапфировое ожерелье.
— Ну как? Мне идёт?
Кален вздохнул и снова уткнулся носом в пергамент.
— А ты, мальчик? — обратилась Арэйзра к обвинённому в воровстве полуэльфу. — Ты кто?
Он почтительно склонил голову.
— Отец дал мне имя Луэт, милостивая госпожа.
Кален сделал пометку, припомнив, что «луэт» означает «загадка» на эльфийском. Вымышленное имя? Мальчик ничем не выделялся: неприметные черты лица и тела, только вот в серых глазах, разглядывавших Арэйзру, читались одновременно интеллект, хитрость и недоумение. Что-то в нём было не так. Шею Калена начало покалывать.
— И что ты можешь добавить? — требовательно спросила Арэйзра.
— Ничего сверх сказанного, милостивая госпожа, — ответил Луэт. — Этот набитый гневом волдырь сам не понимает, что он видел. Я просто любовался безделушками и побрякушками, а он начал меня обвинять в воровстве. — Мальчик развёл руками. — Ну а зачем мне драгоценности, а? Они лучше подчеркнут вашу красоту, добрая госпожа, — на этих словах он залился румянцем и подмигнул ей.
Кален заметил, как Арэйзра напряглась: однажды на службе Дрен сделал ей комплимент по поводу её внешности...и заработал фингал под глазом. Нельзя сказать, что она стеснялась своей внешности или того факта, что в неё влюблена добрая половина Стражи (а также половина магов, продавцов и младших лордов города), но когда в ней видели только красивое лицо, это доставляло ей неудобство и сильно раздражало.
Арэйзра, как обычно, спрятала истинные чувства под прекрасной маской равнодушия.
— Если нет никакого свидетельства, — ответила она, — я не в праве арестовать тебя, мальчик.
Луэт показал язык Колачу, который, казалось, пытался испепелить того взглядом. Затем продавец перевёл недовольный взгляд на Арэйзру. Таланна украдкой хихикнула. Кален украдкой улыбнулся.
— Ступай, дитя, — сказала Арэйзра мальчику и улыбнулась. — И в будущем, любуясь побрякушками, лучше к ним не прикасайся, хорошо?
Луэт оскалил зубы в ослепительной и самодовольной ухмылке и поскакал к дверям, где стоял Кален.
Как бы между делом, Кален схватил мальчика за руку.
— Стоять.