Темные кадры
Шрифт:
Когда он вернулся в комнату, опустив голову, как проигравший, с пистолетом, болтающимся в опущенной руке, я действительно подумал, что настала очередь мсье Деламбра плакать.
32
Он мог бы просто дать задний ход, но я думаю, что это было выше его сил. Он достиг точки невозврата и, без сомнения, не понимал, как все закончить. Это всегда самое трудное – заканчивать.
Он подтащил стул и теперь сидел спиной к двери, лицом к своим заложникам.
Перед нами другой человек.
Он разбит и измотан. Повержен. Уперев локти в колени, он небрежно держит оружие в правой руке, уставившись в пол с отсутствующим видом. В левой руке он вертит какой-то небольшой предмет из оранжевой ткани.
Он на другом конце зала, слишком далеко, чтобы кто-то мог надеяться добраться до него раньше, чем он успеет поднять оружие.
О чем я думаю в этот момент? Ну, я спрашиваю себя, на что он надеется? Он принес заряженное оружие, значит не исключал, что придется им воспользоваться, но с какой целью? Как я ни прокручивал этот вопрос у себя в голове, зрелище, которое он являет нам на данный момент, подтверждает: мсье Деламбр действовал как отчаявшийся человек. И в своем отчаянии он не исключал, что придется дойти до убийства.
Как и предсказал мсье Кузен до своего бегства, рана Кадера перестала кровоточить. Что до меня, я наложил жгут, который сдавил рану, кровотечение прекратилось, остальное было уже делом терпения.
Группа успокоилась и впала в состояние, близкое к бодрствованию перед боем. Плач прекратился, ворчание, стоны и жалобы тоже. Все заняло намного меньше часа. Но произошло столько всего, что люди буквально измотаны.
И вот наступил финальный акт.
Каждый боится его и собирает как может силы, наскребая по внутренним закромам. Если бы в своем намерении держать нас здесь мсье Деламбр дал слабину, появилась бы надежда, но достаточно глянуть на него, чтобы увериться: этот человек пойдет до конца. И никто не может предсказать, каков будет этот конец.
Поэтому, когда до нас доносятся первые звуки полицейских сирен, минут сорок пять спустя, каждый задается вопросом: чем обернется это испытание? Мсье Деламбр или сдастся, или окажет сопротивление. Орел или решка. Каждый ставит на свое. И ждет результата.
Когда сирены приближаются, мсье Деламбр даже не поднимает головы. Он не делает ни малейшего движения, совершенно упав духом. Я внимательно вслушиваюсь, различаю пять полицейских машин и две «скорые помощи». Мсье Кузен оказался энергичным и убедительным, а власти отнеслись к делу со всей серьезностью. Слышны торопливые шаги на парковке. Копы оценивают масштаб проблемы. Сначала оцепят здание. Через несколько минут прибудет и Бригада быстрого реагирования. И мы перейдем к фазе переговоров – на пять минут или на тридцать часов, в зависимости от того, насколько мсье Деламбр окажется понятливым, ловким и готовым к сопротивлению. Поскольку он по-прежнему разглядывает свои ноги, погрузившись в размышления, заложники смотрят друг на друга, безмолвно задают вопросы, и личная тревога каждого, суммируясь, превращается в тревогу коллективную. Мсье Дорфман собственным самообладанием пытается успокоить остальных, поочередно заглядывая каждому в глаза. А вот мсье Лакост с самого начала был застигнут врасплох и так и не сумел собраться. У него лицо проигравшего.
Засвистел мегафон, и зазвучал первый голос:
– Здание окружено…
По-прежнему сидя на своем стуле, ни секунды не колеблясь, мсье Деламбр с усталым видом протянул руку, даже не подняв головы, и выпустил пулю в окно, стекло которого за опущенной шторой разлетелось с диким грохотом. Все заложники, усыпанные дождем осколков, инстинктивно сжались в комок, прикрыв голову руками.
Потом мсье Деламбр встал. Он подошел к своему атташе-кейсу, открыл его, не принимая никаких предосторожностей на наш счет, как если бы мы не представляли больше проблемы. Достал две обоймы для беретты. Хватит, чтобы выдержать осаду. Вернулся и снова сел. Две обоймы лежат у него в ногах. Это очень дурная новость. Последняя фаза началась далеко не лучшим образом.
После первого заявления в мегафон полиция не стала настаивать. Несколько минут спустя мы снова услышали шум машин. Бригада быстрого реагирования
Я отвел минут двенадцать на необходимую подготовку до первого звонка переговорщика, и, как мне кажется, не слишком ошибся.
Он позвонил по внутреннему телефону, который стоял на полу у стены, справа от мсье Деламбра.
Все взгляды обратились к аппарату, но потребовалось около дюжины звонков, чтобы побудить мсье Деламбра подняться. Он выглядел совершенно разбитым. Аппарат был чем-то вроде коммутатора с кнопочной панелью. Мсье Деламбр снял трубку, сказал «алло», сначала безрезультатно, потом нажал одну кнопку, другую, очень быстро впал в раздражение и стал тыкать во все кнопки подряд, и в конце концов мы услышали голос его собеседника, потому что среди прочих он нажал кнопку громкой связи. Его это вроде бы не смутило.
– Господин Деламбр, я капитан Прюно.
– Чего вы хотите?
Мсье Деламбр прошелся по комнате.
– Все хорошо.
– У вас двое раненых.
Беседа развивалась предсказуемым образом по обычным правилам. Мсье Деламбр очень быстро заявил, что никого не выпустит и пусть «приходят за ним сами». И чтобы придать веса своему заявлению, вытянул руку и выстрелил в два оставшихся окна. На пластиковых шторах, сквозь которые он стрелял, остались две большие обуглившиеся дыры, что давало отчетливое представление, к чему может привести стрельба мсье Деламбра, если в качестве цели он выберет кого-то из нас вместо окон. В эту секунду элитные стрелки из ББР, без сомнения, напряглись в надежде разглядеть мсье Деламбра сквозь отверстия в шторах, но он находился слишком далеко от окон, чтобы они могли на что-либо отважиться.
Ни у Кадера, ни у меня не оставалось шансов вмешаться. Пока мы дожидались приезда полиции, я тайком поглядывал на Ясмин, которая до сих пор вела себя крайне незаметно. За время долгого ожидания и до момента появления полиции, миллиметр за миллиметром, ей удалось сменить позу, подведя одну ногу под ягодицы, что обеспечивало хороший толчок, и перенеся вес тела на противоположную руку, что давало возможность сделать бросок. Настоящая профессионалка. Она сидела метрах в семи от мсье Деламбра, и я знал, что она готова прыгнуть на него, если он даст малейшую слабину. Поэтому чуть раньше, когда мсье Деламбр пошел за запасными обоймами, я дал ей понять, что нужный момент еще не настал. Правильным интервалом будет тот, когда мсье Деламбр расстреляет свой последний патрон. Пока он заметит, что магазин пуст, пока возьмет новую обойму, пока перезарядит – да перед Ясмин просто столбовая дорога проляжет! Я бы не дал и одного шанса из ста мсье Деламбру против этой девушки, быстрой, как горный поток, и прекрасно тренированной. На данное время у него оставалось три заряда, и он был готов стрелять по всему, что движется, что, как ни парадоксально, было добрым знаком, потому что приближало удобный момент для действия. Нам предоставлялась неожиданная возможность вмешаться до ББР.
Если быть до конца откровенным, в этом и состояла моя единственная цель.
Я чувствовал себя посрамленным, и для меня было делом чести урегулировать ситуацию самому до прибытия сил правопорядка. Это было тем более притягательным, что, поскольку у мсье Деламбра имелось оружие, я мог спокойно уложить его на месте, ничем не рискуя: статус законной самозащиты мне был обеспечен заранее. Достаточно было устроить так, чтобы на глазах у других заложников я был вынужден стрелять очень быстро, как если бы у меня не хватило времени как следует прицелиться. На самом деле мне было достаточно нескольких десятых секунды, чтобы всадить ему пулю в голову, что я и намеревался исполнить.