Тёмные тропы
Шрифт:
Решать проблемы следовало по мере их поступления, и Шейх прекратил бесполезные рассуждения.
Отряд медленно спустился с горы. Очутившись в долине, Шейх ощутил себя беспомощным, будто голым, и невольно сжал почти бесполезную штурмовую винтовку – у него осталось восемь патронов. В стороне высился каменный палец в полтора человеческих роста, расширяющийся к основанию и, вроде бы, покрытый клинописью. Шейх уже направился к нему, но замешкался у шитого багряными нитками паланкина, куда как раз грузили Марину. Девушка скользнула по нему взглядом аутиста, шевельнула губами и расправила занавески. Осталась видна ее
Ничего, впереди еще много таких «пальцев», можно будет попытаться изучить хотя бы один, уж больно они странные. И где Рэмбо запропал? Его они точно заинтересовали бы. Вдруг парень сумеет расшифровать письмена и можно будет понять, что это за Храм, кто его создал?
Паланкин с избранной окружали особо приближенные лица, вынужденные топать на своих двоих, такие, как Олюкт и Лукавый, а по внешнему кольцу охраны шли храмовники. Рэмбо отстал и ощупывал один из черных столбов с таким видом, будто тот и впрямь был священным.
Шейх заставил себя сосредоточиться на Великом Ритуале. Вон, Лукавый всю дорогу сосредоточен, а сейчас сделался прям оголенным нервом. Ритуал – точно что-то очень важное. Только бы Астрахан-младший не нагрянул и не нарушил планы. В принципе, таким составом можно отразить почти любое нападение, но если погибнет Марина, все пойдет насмарку.
Под ногами поскрипывал буро-зеленый мох. Деревья исчезли, теперь отряд шел между одинаковыми черными столбами-пальцами. Шейх внимательно оглядел тот, что оказался поближе: тонкая трещина бежала вверх, спиралью опоясывая камень, вдоль нее тянулись непонятные символы, уменьшаясь к верхушке. Из-за трещины камень напоминал сжатую пружину. Шейх, присев на корточки, быстро расчистил основание столба ото мха. Как он и предполагал, камень не рос из скалы, его воткнули в заранее сделанное отверстие – будто часть какого-то огромного конструктора.
Долина состояла из сотен таких пружин-надгробий, и что-то подсказывало Шейху, что есть главная пружина. Если она распрямится, то и эти раскроются, как ракетные шахты, и тогда…
Ощущение опасности усилилось. Храмовники, однако, сохраняли полное спокойствие, и Шейх списал тревогу на угнетающее действие долины. Пальцы-надгробия теперь попадались через каждые два метра, и змееглазые обтекали их, будто поток лавы.
Они двигались слаженно, в ритме барабанной дроби, и подпевали заунывным гимнам, точнее, шипели в такт.
Это монотонное передвижение убаюкивало, вводило в транс. Шейху казалось, что он засыпает на ходу.
Черные столбы попадались все чаще – вросшие в мох, покрытые плющом, глянцевым, будто пластиковым. Рэмбо бы сюда, зря он отстал… Камней становилось все больше. Насколько мог понять Мансуров, они когда-то стояли кольцами. Отряд шел уже не прямо, а то и дело сворачивал, обходя препятствия, но пение и барабанная дробь не стихали ни на секунду.
Наконец впереди показался плоский светлый камень – крайняя маленькая «монета», – покрытый круглыми отверстиями и щербинами, вылизанными дождями. Большая плита лежала точно под серединой арки, которая белым коромыслом раскинулась над отрядом. А ведь не камень это, нет – материал, сильно смахивающий на него, но… Скорее, шероховатый матовый металл. В центре «монеты» было высечено изображение глаза с широким зрачком. Даже отсюда Мансуров видел: рисунок очень четкий и ровный… такое впечатление, что его не высекли, а, скорее, вытравили кислотой (хотя не видно застывших потеков) или как-то прорезали с помощью лазера.
В долине пахло смертью, как в египетских пирамидах или древних скифских могильниках, где Шейху доводилось бывать.
Процессия остановилась за последним кругом столбов, в двух метрах от огромной металлической монеты. Пение оборвалось, зашелестел полог паланкина.
Как отреагирует Марина, Шейх не знал и приготовился держать ее.
Если Лукавый считает, что Ритуал необходим – только вот понять, для чего конкретно? – Шейх сам перережет Марине горло. Не потому, что желает ее смерти, а потому, что желает жизни своей дочери. Ему необходимо во всем разобраться – ради Тамилы. Лукавый, конечно, ведет свою игру, но Шейх ему нужен как профессиональный военный руководитель с большим опытом боевых действий, и в этом они могут помочь друг другу.
– Место Ритуала! – провозгласил Лукавый.
Как будто это было и так не ясно… Мансуров вдруг подумал: сейчас самое время появиться Даниле. За стеной затрещала сухая ветка, и он приготовился к бою, но это был не Астрахан-младший, а Рэмбо. Не обращая внимания ни на храмовников, ни на жреца, ни даже на непосредственного начальника, он сунулся прямо к жертвеннику, огладил его, как любимую женщину, зашевелил губами.
– Шейх, – Рэмбо поднял на него безумный взгляд. – Подойди сюда, я узнал кое-что интересное…
– За этим лесом – Храм, – сказала Лиана грустно и махнула вперед. – Осталось совсем чуть-чуть.
Небо – неземное, чужое, враждебное, налилось темно-малиновым цветом, и сразу стало темно и прохладно. Жара спала, но липкая духота и влажность остались – к этому просто добавилась вызывающая озноб прохлада.
– Надо разбить лагерь, – сказал Вождь. – Нельзя идти в Долину Храма ночью. Опасное место.
– Нет времени, – покачал головой Данила. – Шейх опережает нас.
– Он тоже будет ждать, – сказала Лиана. – Ритуал не проводят ночью. Ритуал должен состояться на рассвете.
При упоминании ритуала Прянин заволновался.
– Но в чем смысл Ритуала? – спросил он. – Как часто его проводят? Ритуал – прерогатива змееглазых или сделать это может каждый?
– Завтра, – ответил Вождь. – Все увидишь завтра.
– Можем прийти слишком поздно, – заметил Данила. – Если что-то пойдет не так… Я бы выступил ночью.
– И ты готов так рискнуть из-за этой девушки, Марины? – в голосе Лианы звучала смесь восхищения и ревности.
– Ну… да, – ответил Данила. И подумал: а также из-за призрачного шанса вернуться домой и попытаться остановить чудовищное влияние Сектора на мир людей. Пока они тут бродили по джунглям и изображали из себя героев Майн Рида и Фенимора Купера, биотин продолжал превращать элиту человечества в нечто не совсем человеческое.
– Ночью идти в долину Храма нельзя, – отрезал Вождь. – Там лес. Другой лес. Опасный. Враждебный. И Тени. Мы будем ждать.
«А может, оно и к лучшему, – решил Данила. – На стороне противника численное превосходство, значит, нужен элемент неожиданности. Ударить во время Ритуала – хорошая идея».