Темные воды

Оленева Екатерина Александровна

– Василиса! – с облегчением выдохнула София.

– Добрый вечер, Риддл, – холодно приветствовала Василиса своего внука.

– Что ты здесь делаешь? – прошипел он в ответ.

– Ты же не ответил ни на одно из моих приглашений, вот я решила навестить тебя сама.

Василиса бросила взгляд в раскрытую могилу и по её лицу промелькнула тень недовольства:

– Ты получил свой вожделенный Жезл? Поздравляю.

– Это не Жезл! Это жалкая подделка! Проклятый Гриндевальд обманул меня!

– Прекрати истерику, Геллерт тебя не обманывал. Палочка, которую ты держишь в руках, настоящая.

– Тогда она неисправна!

– С палочкой как раз всё в порядке, Том. Просто она тебя не слушается, вот и все.

– Не слушается? – неприятно засмеялся Волдеморт. – Не слушается? С чего бы ей меня не слушаться? Она считает, я для неё недостаточно хорош?

– Жезл Власти подчиняется лишь тому, кто одержал кровавую победу над его предыдущим владельцем, одержал её лично. В любом другом случае ты можешь быть только хранителем, но не полновластным владельцем.

– Но Дамблдор не убил Гриндевальда!

– Дамблдор никогда не стремился к власти. Храня у себя эту проклятую реликвию, он всего лишь предотвращал новые трагедии, не более.

–Что ты-то об этом можешь знать, женщина? – пренебрежительно повел плечом Темный Лорд.

Василиса хищно оскалилась:

– Достаточно, Том. Достаточно, чтобы порекомендовать тебе оставить всё, как есть и не пытаться ничего изменить. Но ты меня не послушаешь, как не слушал никогда.

Василиса повернулась к гробнице, распростёрла руки и земля сомкнулась над останками величайшего волшебника своего времени. Расколотое надгробие срослось так, что не осталось даже намёка на трещину.

– София в самом деле не смогла бы поднять Дамблдора, – с укоризной выдохнула она. – Как бы не сильна она была, со мною ей не сравниться. Я лично запечатала доступ к телу Дамблдора предвидя твоё появление.

– Как мило с твоей стороны, – прорычал Волдеморт.

– Я ведь просила тебя, Том, - голос Василисы звучал, словно отдалённые, приглушенные раскаты грома. – Просила не причинять вреда Софии!

–Я выполнил твою просьбу.

– У тебя своеобразное представление о том, что такое вред. Ты нарушил все правила, все договоры и обещания. Ты достойный внук своего деда, жалкого Марволо.

Глава 23

Накануне

Атмосфера в Хогвартсе накалялась день ото дня, всё сложнее становилось терпеть Кэрроу, которые, наводя собственные порядки, не стеснялись затягивать гайки. Теперь новый день полагалось начинать, выстроившись в две длинные шеренги, лицом друг к другу, и склонив голову перед Черным Трио. Впереди в развевающейся мантии шагал Снейп с каменным лицом. Его глаза казались провалами, проходами в ад. За ним легко семенили Алекто и её омерзительный братец.

В этой мрачной пародии на шествие Короля-Солнца ученикам вменялось в обязанность изображать придворную свиту. Преподаватели ждали восхождения на трон дуэта Кэрроу, навытяжку замерев за длинным учительским столом.

Трапезничать полагалось в молчании. На завтрак, обед и ужин отвадилось три четверти часа.

За завтраком следовали уроки. Ряд предметов попросту вычеркнули из программы. А вот на Маггловедение (Алекто преподавала его лично) отводилось вдвое больше часов, чем прежде. Предмет сделали обязательным.

Преподавался он так, что не взвыть со скуки становилось с каждым уроком труднее. Но даже Маггловедение казалось ярким, нежным цветочком по сравнению с Защиты от Темных Искусств. Алекто, хотя бы в силу специфики предмета, была вынуждена ограничиться лишь теорией в то время, как её братец позволял себе попрактиковаться вволю.

На уроках пытали тех, кто получал взыскания в течение предыдущего дня. А поскольку взыскание теперь назначалось по всяким пустякам, учебный кабинет превратился в пыточную. Амикус Кэрроу просто обожал Круциатус.

– Итак, – говоря тихим вкрадчивым голосом, он, как подозревала София, пытался подрожать Темному Лорду. – Начнём урок?

Перед семикурсниками стояли их несчастные младшие товарищи, трясясь от страха.

– Вчера улов был не такой уж богатый, не то, что обычно, – ухмылялся их новый учитель из ада. – Что ж? Тем хуже для них, ведь вас-то меньше не становится, – хихикал Кэрроу, очень довольный своей шуткой.

Его нисколько не волновало то, что веселился он в полном одиночестве. Даже слизеринцы брезгливо морщились, не говоря уже о равенкловцах или гриффиндорцах.

София не могла смотреть на первокурсников. Мальчишки выглядели, как напуганные щенята.

– Ну-с? – прохаживался Амикус между рядами, теперь, видимо, взяв за образец профессора Снейпа. – Кто будет первым?

Краббэ поднял руку.

Первокурсники совсем сникли.

– Пожалуйста, Винс, – одобрительно пригласил Кэрроу. – Выбирайте себе жертву.

Выбор Краббэ пал не на малышей, а на гриффиндорца с шестого курса.

– Круцио! – прорычал Винсент.

У этого дебила куча заклинаний выходила убого. Но пыточное давалось легко, почти играючи. Гриффиндорец повалился на пол, вопя, как оглашенный.

– Достаточно, – удовлетворенно потирал руки Кэрроу. – Кто следующий? Гойл? Отлично!

Гойл выбрав четверокурстницу, почти со сладострастием пытал хорошенькую равенкловку. И учитель, и ученик наслаждались невыносимым для большинства зрелищем.

София закрыла глаза и принялась считать воображаемых овец. Один. Два. Три…

Крик достиг почти уровня ультразвука.

Четыре. Пять. Шесть…

Девушка вот-вот сорвёт горло! Удивительно, как она ещё не охрипла? А ведь Лонгбботомы вот так сошли с ума, от невыносимой боли, которая не кончалась и не кончалась…