Темные воды
Шрифт:
– Замолчи, Драко, – одёрнул его Снейп, устало потирая пальцами переносицу словно у него вдруг внезапно началась мигрень.
– Похоже ты прав, –согласилась София. – Жаловаться Дамблдору смысла нет. Он же наверняко постарается замять инцидент, сгладив острые углы. Лучше я поговорю с Темным Лордом.
При упоминании о Волдеморте блондин зашёлся в почти истеричном хохоте:
– Серьёзно?! Ты действительно думаешь, Тёмному Лорду есть дело до глупой грязнокровки?
София одарила его такой ядовитой улыбкой, что даже Нагайна ей бы позавидовала.
– Смеётся тот, кто смеётся последним, мистер Малфой.
С этими словами София вышла из гостиной.
Глава 3
Под знаком змеи
У кабинета зельеделий толпилась чертова дюжина учеников: четыре слизеринца, четыре равенкловца, грифиндорское Золотое Трио и один хаффалпаффец.
Профессор Слагхорн Софии не понравился – толстые усатые дядьки, да ещё с замашками жуира, всегда вызывали у неё неприязнь. Сам кабинет походил на лабораторный класс по химии или биологии. Повсюду витали запахи, напоминающие ароматерапию, в которой парфюмерные композиции не слишком удачно подобраны. Они раздражали назойливостью до головной боли.
Взгляды Малфоя, которые София то и дело ловила на себе, настроения тоже не добавляли.
– Ну? – радостно потёр руками профессор Слагхорн.
На толстых пальцах блеснули массивные золотые украшения.
– Достаем весы, наборы для изготовления зелий и учебник «Высшее зельеделие». Те, у кого нет ингредиентов, могут позаимствовать их из хранилища, – жизнерадостно оповестил учитель. – Весы, я уверен, найдутся там же, даже небольшой запасец старых учебников имеется. Итак, приступим, мой дорогие? Сегодня для показа я приготовил зелья. По завершению курса все вы должны будете научиться их готовить. Наверняка каждый из вас о них уже слышал, даже если варить и не приходилось. Кто знает, что это такое?
По внешнему виду состав, кипящий в колбе, напоминал обыкновенную воду.
Две руки взметнулись над классом одновременно: Гермиона и Малфой. Гриффиндорка вытянула руку порывисто, резко, чуть ли не подскакивая с места, слизеринец поднял её с ленивой неторопливостью.
– Мисс Грейнджер? – как истинный джентльмен Слагхорн предоставил слово даме.
– Это Веритасерум, – выпалила Гермиона. – Бесцветная жидкость, лишенная запаха. Вынуждает того, кто ее выпьет, говорить только правду.
«Магический аналог детектора лжи», – подума София.
– Теперь – это?
Жидкость, булькающая во второй колбе, выглядела вязкой и мутной.
– Тоже весьма известное. О нем, кстати, недавно упоминалось в предписании министерства. Кто…? – начал было Слагхорн.
– Это Всеэссенция, сэр! – снова дала правильный ответ Грейнджер.
– Прекрасно, прекрасно… Теперь это… да, моя дорогая? – с некоторым раздражением протянул Слагхорн видя, что Гермиона снова тянет руку.
– Амортенция! – с видом триумвиратора выпалила Гермиона. – Самое сильное любовное зелье в мире.
Слагхорн попытался продолжить:
– Многие, я уверен, узнали это зелье по очевидному перламутровому блеску…
– И по пару, который поднимается вверх характерными спиралями, – с воодушевлением подхватила Гермиона, словно они с профессором вели беседу с глазу на глаз. – А еще для разных людей Амортенция пахнет по–разному, в зависимости от того, кому что больше нравится. Я, например, чувствую запах свежескошенной травы, новенького пергамента и…
– Верно, мисс Грейнджер. Вы, случайно, не родственница Гектора Дагворта-Грэнжера, основателя «Экстраординарнейшего общества зельеделов»?
Покрасневшая Гермиона, опустила ресницы:
– Вряд ли, сэр. Я магглорожденная.
– О! Грейнджер! Гермиона Грейнджер? Как же! Как же! Та самая подруга легендарного мальчика? Восхитительно! Двадцать баллов Гриффиндору, мисс Грэнжер, за ваши правильные ответы! Но вернёмся к нашему зелью. Разумеется, амортенция не рождает настоящей любви. Создать любовь искусственно невозможно. Зелье вызывает лишь страстное увлечение, одержимость. Пожалуй, это самое опасное и сильнодействующее вещество. По крайней мере, здесь, в нашем кабинете. Да, да, – мрачно покивал Слагхорн, – не стоит так улыбаться. Когда вы повидаете столько, сколько довелось увидеть мне на своём веку, то перестанете недооценивать силу страсти. Впрочем, – перебил сам себя учитель, – вам пора приступать к работе.
У Гермионы зелье получилось просто идеально, чего никак нельзя было сказать о творении Софии. В её котле кипело что-то, весьма отдалённо напоминающее Амортенцию.
По окончанию урока растроенная, София запихнула палочку в сумку и направилась было к выходу, когда за её спиной раздался тягучий голос Малфоя:
– Гринграсс!
Она ускорила шаг, не желая с ним разговаривать.
– Подожди! – догнал он Софию, удерживая её за руку. – Нам нужно поговорить, – почти просительно звучал его голос.
Просительно для Малфоя, конечно же.
– Нет, Малфой. Нам говорить не нужно. Это нужно тебе. А я не хочу тебя даже слушать.
– Я всего лишь хотел извиниться за вчерашнее поведение. Я перебрал с выпивкой и вёл себя не наилучшим образом.
– С этим трудно поспорить.
София снова предприняла попытку пройти мимо, но Малфой загородил ей дорогу.
– Малфой, мне нужно идти, – возмутилась София. – У меня дополнительное занятие с мадам Хуч.
– Что мне сделать, чтобы ты приняла мои извинения? – Блондин понизил голос почти до шепота. – Откуда я мог знать, что ты Его племянница? И ещё –почему ты сама не сказала мне, что мы с тобой помолвлены?
– Я не нуждаюсь в твоих извинениях. А насчёт помолвки… как ты себе это представляешь? И вообще, сначала я хотела посмотреть, что ты такое.
– Посмотрела?
– Моё мнение о тебе ты уже знаешь, Малфой – ты мне не нравишься.
– Ты мне, Гринграсс, тоже, – насмешливо парировал он. – Кажется тоже.
– Кажется? – хмыкнула София. – То есть ты не уверен?
– Откровенно говоря, Гринграсс, до рассказа Снейпа я тебя вообще мало замечал.
– Правильно. Грязнокровка она и есть грязнокровка. Что её разглядывать-то?