Темные воды
Шрифт:
София поморщилась:
– Он не может нравиться.
– Очень даже может, – возразили ей. – Белла, например, от него в восторге. Ты кривишь душой.
– В каком смысле?
– В прямом. О том, кто не «может нравиться» обычно много не думают, а Драко Малфой постоянно присутствует в твоих мыслях. Никогда не лги самой себе, София. Другим – сколько угодно, но не себе. Ступай, приведи себя в порядок, переоденься к ужину. Одень что-нибудь нарядное. Не выношу дурно одетых людей. До тошноты в приюте насмотрелся на всякое убожество и теперь хочу, чтобы меня окружало всё только самое красивое.
Согласно УПСовской моде Софию ожидало чёрное узкое платье со шлейфом.
Как у большинства россиянок, у девушки был летний тип внешности – волосы пепельного оттенка, светлая, холодного оттенка кожа с легким намеком на румянец. Глубокие чёрные тона шли ей не больше, чем Ленусику. Если бы не бриллианты, можно было бы подумать, что София в глубоком трауре.
Когда она спустилась, Долохов и Яксли поприветствовали её дружелюбным кивком, Нотт, Краббэ и Гойл-старшие покивали со сдержанной вежливостью, Рудольфус Лейстрейндж и профессор Снейп ограничились беглым взглядом, а Рабастан сделал вид, что Софии в его реальности просто не существует.
– София, повальсируешь со мной? – предложил ей руку Темный Лорд.
– Но ведь никто не танцует? – возразила она.
– Мы это исправим.
Взмах волшебной палочкой наполнил зал музыкой.
– Я плохо танцую, – предупредила София.
– Зато я – отлично, – с улыбкой сказал Волдеморт и положил руку на волнующий изгиб девичьего стана. – Я всегда всё делал на отлично. Иногда это даже утомляло. Теперь, случается, думаю, может и не стоило прикладывать так много усилий к пустякам?
Вижу твой драгоценный жених заскучал в обществе своих быстро пустеющих бокалов, – неприятно ухмыльнулся Темный Лорд. – Пора ему напомнить о твоём существовании.
– Может, не стоит? – попробывала возразить София.
Но кто б её слушал?
Они остановились у камина, у которого Драко Малфой коротал вечер.
Сегодня вечером Слизеринский Принц, вопреки привычке, был в белом костюме, и София подумала, что белый цвет идёт ему ничуть не меньше чёрного.
– Драко, – вкрадчиво поинтересовался Тёмный Лорд. – Не желаешь потанцевать со своей невестой?
Малфой на секунду замешкался, ставя пустой бокал на поднос.
– Мистер Малфой, – прошелестел Тёмный Лорд, – я не люблю разговаривать с людьми, демонстрирующими мне свою спину. Создаётся, бесспорно, ложное впечатление, что мною пренебрегают.
– Простите, милорд. Я не хотел выказывать неуважения. И конечно же я потанцую с вашей племянницей, если вы на этом настаиваете.
– То есть, если я бы не настаивал, тебе бы даже и в голову не пришло поинтересоваться своей невестой? – посмеиваясь, произнёс Тёмный Лорд. – Как лестно для девичьего самолюбия, не правда ли? – небрежно бросил он Софии.
За плечом обожаемого господина хрипло засмеялась нарисовавшаяся Белла. Вот уже четверть часа она развлекалась тем, что безрезультатно висла на невозмутимом Снэйпе, и ей это явно наскучило. Она была рада развлечься, пусть даже и за счёт племянника.
– Чего вы от меня хотите? – глаза у Малфоя блестели, то ли от ярости, то ли от навернувшихся слёз.
Тёмный Лорд брезгливо поморщился:
– Всегда недолюбливал Блэков: богатые, самоуверенные, набалованные психи. Стеклярус, возомнивший себя бриллиантом. Уж, прости, Белла, но такова правда. Ты же, мальчик, превзошёл всех, что были до тебя.
– Мой лорд, Драко не Блэк, – возразила Белла.
Она зашла за спину племяннику, припадая к его плечу. Глянцевые черные глаза горели весёлым безумием.
– Он – Малфой!
Тёмный Лорд никак это не прокоментировал.
– Ты спрашиваешь, чего я хочу? – обратился он к Драко. – А чего можно хотеть от жалкого подобия человека? Чего можно желать от маленькой пакости, способной ударить лишь в спину?
– Мой лорд ко мне пристрастен, – дрогнувшим голосом проговорил Малфой.
– Да–а? – прошипел Волдеморт. – Ну, извини, беспристрастнее я не бываю. Может, стоит задуматься над тем, чтобы сменить хозяина? А? Что ты на это скажешь? – голос Темного Лорда звучал с презрительной ласковостью, – Ты – убогая грязь, желчная дрянь. И я терплю тебя только из-за твоего отца. Но запасы моего, воистину ангельского терпения, не безграничны. Заруби себе на носу, щенок, – презрительно закончил Волдеморт, – я либо сделаю из тебя мужчину, либо – убью.
Равнодушно, почти беззлобно вослед полетело непростительное:
– Круцио!
Драко закричал, да так, что уши заложило.
Белла сморщилась; Снейп отвернулся. На лицах остальных не отразилось ничего.
Волдеморт на секунду отвел палочку в сторону:
– Давай, юный Малфой, – растекался по комнате ядовитый тихий голос. – Покажи, на что ты способен?
Драко силился удержаться на трясущихся ногах, но те, не слушаясь, подогнулись. Из носа на белоснежную рубашку обильно стекала кровь.
– Круцио! – повторил Волдеморт.
Драко упал. Его трясло так, будто тело пронзало электрическими разрядами. Какое-то время ему удавалось сдерживаться, но несмотря на все старания, через несколько мучительно долгих секунд с губ снова сорвался крик.
Темный Лорд отвел палочку в сторону. Алый луч погас.
Драко дышал так часто, что Софии даже сделалось страшно: а вдруг он задохнётся от гипервентиляции лёгких?
– Будь мужчиной, Драко Малфой, – презрительно произнёс Тёмный Лорд. – Учись держать себя в руках.
– Я стараюсь, мой лорд… – прохрипел тот в ответ.
– Терпение лучшая добродетель. Круцио!
Драко корчился на полу, его кулаки сжимались, ногти до крови впивались в ладони. С усилием подняв трясущуюся руку к губам, он закусил костяшки пальцев, но больше так и не закричал.
Чувствуя, что не в силах на это смотреть, София отвернулась, переводя взгляд на Беллу.
Женщина наблюдала за племянником из-под опущенных век, грудь её тяжело и часто вздымалась. На лице была не жалость, не сочувствие, не возмущение жестокостью своего господина – на нём крупными буквами было написано желание, похоть хищницы, получающей удовлетворение от созерцания чужих мук.