Темные воды
Шрифт:
Директор отодвинул рукав и кончиками пальцев потянулся к зелью.
– Сэр! – перехватил его руку Гарри. – Не надо. Не трогайте!
– Не волнуйся, это бесполезно, – вздохнул маг. – В зелье нельзя погрузить руку. С ним вообще ничего другого нельзя сделать, кроме как выпить. А погружаться в Чашу Страданий мучительно.
– Нельзя ли решить вопрос как-то иначе? – с надеждой обернулся Поттер к Софии. – Как в случае с проходом или с лодкой?
– Даже самому Волдеморту, вздумай он забрать крестраж, пришлось бы пойти этой же дорогой. Другого пути нет, – твёрдо заявил Дамблдор. – Вы должны будете помочь мне.
– Сэр! – возмутился Гарри.
– Ты поклялся повиноваться, вот и повинуйся, – отрезал Дамблдор.
– Но я моложе и крепче. Зелье должен выпить я, – возразил Мальчик-Который-Выжил.
– Нет, Гарри, – покачал головой директор, – я старше, опытнее и не так ценен. Дайте мне слово, что сделаете всё, чтобы я выпил чашу до последней капли.
– Сэр…
– Слово, Гарри!
Прежде, чем Поттер снова успел возразить, Дамблдор опустил хрустальный кубок в чашу и, когда тот наполнился до краев, поднёс к губам.
Последующая четверть часа обернулась адом. Созерцать чужие страдания не менее мучительно, чем страдать самому. Опустошать кубок раз за разом Дамблдору становилось всё труднее и труднее. Дыхание со свистом срывалось с синеющих старческих губ. Нос, и без того крючковатый, заострился. На висках выступили жилы.
Поначалу старый маг терпел страдания молча, сцепив зубы, но вскоре начал умолять прекратить это, не мучить, не заставлять его пить.
– Мне не нравится… я больше не буду…
Побелевший, сжавший челюсть чуть ли не до хруста, похожий на призрак самого себя, Гарри Поттер раз за разом снова и снова наполнял кубок, вливая зелёную слизь в рот несчастному старику.
София, стоя на коленях, сжимала пальцами виски, кусала губы, не позволяя себе отвести взгляд от двух самых мужественных людей, которых встречала в жизни. Как, наверное, Поттер ненавидел самого себя! Как верил в правоту учителя! Ведь только вера в правоту Дамблдора и в правильность собственных поступков могла заставлять его действовать.
– Пусть это прекратится, пусть прекратится… – плакал Дамблдор.
– Ничего, ничего, профессор, потерпите, – шептал Гарри. – Я с вами!
Сердце Софии сжималось от жалости, гнева и бессилия. Она ломала руки, не в силах помочь ни учителю, ни ученику.
Стоны сменились надсадным криком.
– Нет!!! – эхо многократно усиливало старческий дребезжащий голос, разнося его по огромной гулкой пещере. – Нет! Нет!! Нет!!!! Не заставляй меня! Я больше не могу...я не вынесу!!!
Гарри отшатнулся, попятившись. Подхватив выпавший из его рук кубок, София шагнула к чаше. Зелени в ней оставалось немного, но она была очень густой и почти перестала светиться.
«Нужно довести это до конца. Просто сделай это, иначе всё будет напрасно», – сказала она себе.
– Не надо!.. Не надо! – умоляюще хрипел старик.
Дамблдор стал отворачиваться, и София никак не могла влить в него яд. Поттер выхватил чашу и ловко влил в рот волшебнику зелье.
Снова над мертвыми глубинами раздался мучительный, даже не крик – вой. Хотелось кинуться в воду и перестать видеть, слышать, что-либо понимать. При очередном приближении Поттера бедный старик съежился, словно защищаясь от палачей и слабо стенал:
– Не мучайте. Не мучайте. Пожалуйста, лучше убейте меня!
– Выпейте, скоро вам станет легче.
Дамблдор, перестав разжимать веки, уже ни о чем не просил, только мелко дрожал с головы до ног.
А Гарри продолжал поить волшебника и тогда, когда тот, рыдая, катался по земле.
– Я хочу умереть… раздавалось под сводами пещеры и многократно усиливалось гулким эхом. – Хочу умереть…
Осушив кубок последний раз, Дамблдор издал прерывистый стон и замер.
– Ренервайт! – ревел в отчаянии Поттер, наставляя палочку на учителя. – Ренервайт!
Веки Дамбалдора дрогнули:
– Воды, – хрипло простонал он. – Воды!
Гарри схватил хрустальный кубок и опрометью рванул к озеру.
Рядом с Софией упал золотой медальон и она, как зачарованная, взяла его в руки. Взгляд задержался на крышке с гравировкой оскалившейся змеи, поднимающейся над черепом.
Когда крик Поттера привлёк её внимание, София машинально спрятала медальон в карман мантии.
Поверхность озера бурлила, из неё поднималась целая армия мертвецов. Отовсюду выныривали бледные руки и головы – мужские, женские, даже детские. Поттер, предпринимая безуспешные попытки отбиться от ухватившегося за его мантию и утягивающего его в воду мертвеца, поскользнулся и упал. За его ноги сразу же уцепилось ещё несколько инферналов.
– Бобмарда! – прокричала София, и инферналов разорвало заклинанием на части.
Но передышки не вышло. Со всех сторон к ним тянулись костлявые пальцы, блестели пустые глаза.
Молодые люди, встав над телом Дамблдора, хаотично, беспорядочно сыпали проклятьями но, сметая первую линию, заклинания спотыкались на второй, увязали в третьей.
– Сектумсемпра! – орал Гарри, София вторила ему.
Но сквозь порезы на мокром тряпье с ледяной кожи мертвецов не стекало ни капли крови.
Ещё несколько минут и никому уже не спастись.
Руки мертвых оторвали её от земли и София перестала осязать теплую спину Поттера.
Её не терзали, не мучили, просто неуклонно тащили в темную воду.
– Астория! – орал Поттер. – Держись!
В последнем усилии сорвав с пояса бесчувственного Дамблдора нож, к которому мертвяки тоже уже тянули скрюченные тлением пальцы, София чиркнула по своему запястью. Горячие капли крови упали, смешиваясь с мертвыми водами.
– Коатликуэ! – воззвала наследница Мраксов к Темноте. – Именем твоим заклинаю: пусть мертвое вернётся во прах! Да упокоятся тела невинно убиённых, да обретут их души покой!