Темные Знамения
Шрифт:
Зубы её сомкнулись, прикусывая язык. Изо рта брызнула кровь.
Безжалостный к любым врагам, Джакомо ударил ещё.
Пара передних вылетела наружу, таща за собой смесь слюней и крови.
Третьим ударом капитан расквасил язычнице нос.
Ноги переставали держать аристократку. А командир не закончил.
Он придерживал её свободной рукой за плечо. А той, в которой держал меч, бил снова и снова, уродуя детское личико. Когда Джакомо увидел, что Рена Ламбезис перестала походить саму на себя, он опустил руку и вонзил
В кои-то веки белая мантия окрасилась кровью владелицы. Колонна ей нанёс несколько колотых ран. Чародейка продолжала молчать, пребывая где-то далеко, в мире, о котором поведать не могла. Наконец Джакомо вбил меч снова, прокрутил и протащил чуть вбок, вспарывая безумице нутро.
Из ран без конца вытекала кровь. Как из дыр в пивном бочонке. Он закинул голову назад и ударил её лбом в лицо, валя наземь. Рена Ламбезис рухнула навзничь, тяжело дышала. Но ртом, раз уж нос её забили кровавые сопли.
Джакомо насупился, глядя на неё сверху-вниз. Смотрела она только одним глазом. Второй заплыл – да так, что вообще не видать. И хотя Колонна плевать хотел на это, во взгляде сестры архонта наконец заметил осознание.
Полопавшиеся губы дёрнулись. Рена Ламбезис прошептала:
– От…че… Почему?.. Не… Я…
Может, она ещё что-то говорила. Но впредь капитан слышал только лай Пепе и Рокки. Тела подоспевших баргестов укрыли обезображенное лицо аристократки. Чёрные псы принялись жадно пожирать её.
Капитан вздохнул. Силы покинули его. Ноги больше не держали персекутора. Его колени подогнулись. Целая буря чувств нахлынула на него. Джакомо упал на задницу, отшвырнул от себя бесполезный меч. Ощупал мокрое от пота лицо. Прошёлся по волосам, напитавшимся влагой. В ушах стучала кровь.
Рядом замелькали Нико и Марго. Что-то говорили. Возможно, даже ему. Джакомо не слышал их в упор. Он бросил растерянный взгляд на Зальца. Чары спали. Его залило кровью обманутых сектантов – не узнать.
Просто тело. Тело с широкой дырой в груди, распластанное на потрескавшемся полу. Ещё несколько минут назад оно принадлежало Рутгеру Зальцу.
Глава «Гидры» стиснул зубы. Вся эта спецоперация шла хуже некуда.
Бросил взгляд поодаль. Шатун возвращался. А чуть дальше валялось то, что осталось от Лешего после схватки с шестирукой тварью.
Теперь он понимал ворчливого застрельщика лучше, чем когда бы то ни было.
Единственное, в него Джакомо никогда и ни за что бы не превратился. Капитан знал одно: смерть каждого сослуживца на островах, засвидетельствовал он её или просто услышал о ней, он переживал, как свою собственную. Командир не знал, хватит ли ему сердца, хватит ли души, чтоб достойно выдержать их все.
Прикрыв глаза окровавленными ладонями, Джакомо проронил:
– Да озарит вас Свет. Да укроет вас Тьма. Мир праху, парни…
Он встал, измученный первой ночью Семи Лун. Вокруг него собирались те, кто уцелел. «Гидра» понесла чудовищные потери. Если же и Альдред Флэй отправился на суд Противоположностей, грош им цена. Тогда их шансы выбраться отсюда плавно сводились к абсолютному нулю.
Предводитель нервно облизнул губы. Окинул инквизиторов взглядом. Все молчали. Отряд измотало не хуже его. Джакомо сказал:
– Надо найти Альдреда.
Стратилат обращался с трофейным оружием гораздо лучше, чем новобранец. Полутораручным мечом Схинас гонял инквизитора по всей площадке. С ятаганом Флэй никак не мог подступиться к нему. Приходилось петлять, уворачиваться, прощупывать фланги, но всё без толку.
Их бой и без того затянулся. Продолжать его становилось тяжело чисто физически. Чтобы схлестнуться с Менелаем, Альдред оставил позади горы трупов. Дельмей же был свеж, откровенно потешаясь над ним.
Персекутор отпрянул, лишь чудом выскользнув из-под меча. Лезвие ударилось об каменную плитку. Раздался звон. По клинку пошли вибрации. Менелай был чересчур стар для интенсивного боя. Он употел. Тяжело дышал. Смотрел на щенка бешеными глазами.
– Знаешь, – Он замолчал, пытаясь отдышаться, – я ожидал большего от кого-то вроде тебя. Не можешь старика убить. Посмешище.
Вступать в словесную перепалку Флэй не собирался. Установилось затишье. И им надлежало воспользоваться правильно. Альдред размышлял, как ему поступить, чтоб прекратить всю эту свистопляску в обход убийства дельмея. Он нужен Инквизиции живым. На ум приходил последний метательный нож, обмакнутый в яде медузы.
Альдред был должен прибегнуть к нему ещё давно. Разум, измождённый тяжелыми днями на островах, подвёл его. Однако снаряд оставался при нём, даря шанс.
Кроме того, ятаган – далеко не единственное оружие, имевшееся у него.
Пёс Церкви поддерживал зрительный контакт со стратилатом. Так, он следил за каждым его шагом. И, кроме того, даже зацикливал его внимание на лице.
Рука полезла к перевязи. Пальцы нащупали рукоятку ножа. Альдред осторожно выудил его из секции, укрыл за спиной, готовясь к броску. Флэй ловил губами воздух. Сил не доставало даже на одном дыхании высказаться.
Нужно было что-то делать. И как можно быстрее.
Запыхавшись, новичок проронил:
– Сдохнуть никогда не поздно.
В следующий же миг он подогнул колени, припадая к земле, и швырнул нож в стратилата. Менелай отреагировал тут же. Он взмахнул полутораручным мечом, отбивая снаряд. Слух оцарапал звон. Альдред чертыхнулся и стиснул зубы, закипая от злости. Чересчур сильно он понадеялся на быстрое решение всех проблем.
Схинас выставил перед собой клинок и пошел в атаку. Ятаган описал в воздухе пируэт. Флэй отразил удар. Менелай отступил на шаг. Но за блокированным последовал ещё один. И ещё. И ещё. Альдред отбивался как мог. Его болтало из стороны в сторону.