Тёмные Звёзды: Дары грома
Шрифт:
Научный прогресс – едва полвека, как начавшись, – подлил масла в огонь неверия.
«Ужасные находки в разных частях Мира… Скелеты шестируких монстров… Шлем и меч ганьского царя сделаны из пенистой брони… Кратеры-озёра – следы метеоритов или… Врачи в Эндегаре не смогли отличить сына дьяволицы…»
И, наконец, главное –
«Профессор Валлан Вуале уверен: жизнь на Мир пришла с Мориора! Мы потомки мориорцев, наше слияние с могущественными предками неизбежно, пора принять это как должное».
– Уже профессор,
– Он тогда не внушал подозрений? – спросил секретарь с осторожностью.
– Не больше других. Начитанный, пылкий, в мечтах о карьере и женитьбе. Будущий тесть, промышленник, поставил ему условие – сменить Лозу на Гром. Что ж, лиценциат припал к моим стопам: «Я долго думал, страдал, жажду избавиться от замшелых заблуждений…» А теперь вот: «Моя теория зарождения жизни не нуждается в трухлявых костылях веры. Все устаревшие догмы пора похоронить». Наш могильщик, прошу любить и жаловать. Заметь – из воюющего Эндегара он уехал в Явару, где шары никогда не падали. Там-то самосуд толпы не страшен. Глядишь, и секту создаст – «Братание с дьяволами» или что-то вроде этого.
– Для Тайного ордена никакая страна не является слишком далёкой, – смиренно заметил секретарь. – Прикажете посетить его, Ваше Святейшество?.. пока секта не возникла. Всё-таки борьба с ересью – наш профиль.
– Только без крови и насилия. Негоже, если основатель ереси станет мучеником.
– Есть самые современные средства, – заверил секретарь. – Химики просят благословения опробовать в деле порошок, полученный из смоляной руды – радий, о котором я докладывал.
– Он пригоден?..
– Да. Не только засвечивает фотопластинки, но и вызывает у животных белокровие.
– Угостите профессора, – ответил патриарх кивком одобрения. – Это научно, как раз в его духе. Пусть идёт по пути прогресса, куда следует.
– Слушаюсь, Ваше Святейшество. Сегодня есть ещё одна забота – больной…
– Ему придётся ждать. В дни проклятия я исцелением не занимаюсь.
– …в тяжёлом состоянии. Очень плох. Привезён издалека.
Мрачнея, патриарх заворчал:
– Кажется, всем объявлено – целение несовместимо с проклятием. И ты мне передаёшь такие просьбы?
– Человек в последней надежде добрался сюда – мне следовало отказать, не известив Ваше Святейшество?..
Аккуратно взяв упитанную ящерицу поперёк туловища – она извивалась, шипела и била хвостом, – патриарх опустил её в клетку.
– Вели открыть мою молельню. Я должен освободиться от настроя на кару, прежде чем принять больного. Через час, не раньше.
– Тогда, быть может, Ваше Святейшество соблаговолит уделить внимание и девице?..
– Какой ещё девице?! – воскликнул с недовольством Отец Веры. Так всегда – стоит дать слабину, склониться к состраданию, и просители начинают лезть в двери, в окна, а «серпы» майорского звания им потакают.
– Она тверда в намерении очиститься. Наш брат, читающий в сердцах, – подчеркнул секретарь, – убедился в искренности её помыслов. Готова к самоотречению вплоть до монашеского пострига.
– Хм… сложная житейская история?
– Любовь, безудержность желаний, горечь измены, родительское проклятие – тут всё смешалось. Из хорошей семьи, имеет домашнее образование… пожалуй, могла бы поступить на высшие женские курсы.
– Дарами отмечена? – как-то мимоходом спросил патриарх, успокаивая ящерицу.
– Не выявлены. Хотя…
– В курсистки! – фыркнул патриарх. – Дальше – в гувернантки, в телеграфистки, преподавать музыку… Хочет пострига – получит. Орденам нужны образованные девицы. Я скажу ей напутственное слово, а ты – убеди, наставь, направь, не мне тебя учить. Покажи ей славу великих монахинь. Покажи сестру Кери! Пусть захочет превзойти.
В ответ «серп» приложился к патриаршему перстню. Сестру Кери, добывшую радий, одетую в свинец!.. голова под плотным чёрным чепцом, горящие глаза за зеленоватым стеклом забрала – как у астролётчика! – руки в толстых каучуковых перчатках и тело, от горла до пят скрытое тяжёлым фартуком, словно доспехами…
А вдруг… новенькая превзойдёт её?
В такие дни слова Отца Веры сбываются, веленья воплощаются – благодаря нисходящей в него силе. Даже стоять с ним рядом – счастье. Цветы – и те не вянут в вазах, когда он целит и очищает.
Так совершалось на заре веры. Так есть и будет, пока церковь хранит дары Грома.
Больного вынесли, как принесли – на носилках, – но застывшая маска страдания на его бескровном лице сменилась выражением блаженной полудрёмы, щёки стали розовей, губы – ярче. Девицу пришлось вывести под руки – так её проняло слово пастыря, помноженное на целящий дар. Ни исцелённый, ни очищенная не запомнили черт Отца Веры – лицо потерялось, рассеялось, словно померкло в мареве исходящей от него нездешней мощи.
В покои поспешили келейники патриарха – с кувшином сока, с нагретым густым вином, с примочками к голове, – отпаивать, приводить в себя. Служение – не легче, чем труд землекопа.
– Ветер усилился, – обратился к кавалеру Карамо командир «Морского Быка». – Сейчас достигает шести баллов. Если бы мы возвращались в столицу – лучше погоды не придумаешь! Но по маршруту, который вы проложили, нас будет сносить к юго-востоку. «Бык» пойдёт, имея ветер в правый борт; придётся постоянно спрямлять курс, и мы заметно потеряем в скорости.
– Скорость – не главное, – ободряюще улыбнулся кавалер. – Так будет даже удобнее, чтобы сделать в полёте кое-какие физические измерения… А вот когда достигнем Церковного Края, вам придётся бороться с ветром – надо, чтобы дирижабль зависал неподвижно для аэрофотосъёмки.
– Постараемся, гере Карамо. Мои рулевые с мотористами не подкачают. Только вот сомнения есть…
– Что?
– Всё-таки Край Святых – страна со своим государем. Вряд ли к нам отнесутся с пониманием, если мы там начнём воздушную разведку. Как бы скандала не возникло…