Тёмный Дар
Шрифт:
— Так она тут строила из себя Кратх знает что, а на деле — незаконнорождённая! — не выдержал Орсер. — И никакая не принцесса! Ни к одному Дому не принадлежит! Да ещё и отродье тёмных!
— Это как?
— Мать её пленной тёмной эльфийкой была, — пояснила Тарлия. — Я сегодня точно узнала, в учебной части документы её случайно прочла. Потому её сюда и послали учиться, эльфийские Академии побрезговали иметь дело с полукровкой.
— И что с того? — нахмурилась Лена.
— А то, что тёмное отродье должно знать своё место! — глаза Орсера сверкали гневом. — Вот мы и…
Он смутился и покраснел, поняв, что проговорился.
— Решили затащить эльфийку в постель, раз за неё некому заступиться? — дошло до Лены. — А она, видишь ли, осмелилась отказать?
Орсер ещё сильнее покраснел, но упрямо набычился:
— А если и так, то что? Тёмное отродье должно за счастье почитать…
— Какие же вы подонки, господа… — с нескрываемым презрением медленно проговорила девушка. — А ещё аристократы… Значит, так. Эльфийка — под моей защитой. И если кто-нибудь осмелится обидеть её, то будет иметь дело со мной.
— Зря вы так, — холодно поджала губы Тарлия. — Не стоит самой создавать себе врагов на ровном месте. Эта лжепринцесса того не стоит.
— Я вас предупредила, — отрезала Лена. — Да и не только о Навиэль речь. Попробуете поиздеваться над кем-нибудь другим — вам не поздоровится. Одного не пойму — зачем так вести себя? Неужели до вас не доходит, что издеваться над беззащитным — подло и бесчестно?
— Это право сильного! — надменно выпятил челюсть Орсер.
— Нет, это право скота, не имеющего чести! — брезгливо выплюнула землянка. — И вы, как вижу, именно таковы. Поэтому говорить нам больше не о чем. Я всё сказала. Идём, Навиэль!
Она двинулась к своим апартаментам. Лене было противно, будто съела что-то испорченное — не сталкивалась ещё вот так, лицом к лицу, со считающими себя вправе издеваться над другими. Аристократы угрюмо смотрели ей вслед, очень многообещающе смотрели, но девушку это мало беспокоило — вряд ли такие ничтожества способны на что-либо, кроме мелкой подлости. Отдать им в руки беззащитное существо она никак не могла, иначе была бы ничуть не лучше них.
Добравшись до своей гостиной, Лена облегчённо выдохнула и тут же сбросила с себя пропитанную потом одежду, оставшись обнажённой — дома она по земной привычке ходила в лёгком халате, но все халаты Нава, как назло, отнесла в прачечную на другом конце города. И вернётся только утром, решила дожидаться там, пока всё высохнет. Лена долго отговаривала упрямую служанку, но та стояла на своём, утверждая, что в «энтой столице одно ворьё», и никому нельзя доверять. В конце концов, девушка махнула рукой — пусть делает, что ей хочется.
Устало опустившись в кресло, Лена подняла глаза на застывшую у двери Навиэль и сама ошарашенно замерла — эльфийка смотрела на неё с откровенным ужасом, что-то тихо шептала и дрожала всем телом. По её лицу стекали слёзы, уши встали почти горизонтально.
— Не надо… — с отчаянием в голосе простонала Навиэль, опускаясь на колени. — Не надо, прошу вас…
— Чего не надо?! — Лена растерянно хлопала глазами.
— Но вы же разделись…
— Тьфу ты! — покраснела девушка, поняв, о чём подумала эльфийка. — Подожди, я скоро.
Она ушла в ванную, быстро ополоснулась и надела чистую мантию. Раз Навиэль так воспринимает наготу, то лучше не показываться перед ней без одежды. И её поведение говорит о многом. Видимо, немало в жизни испытала, что, впрочем, вовсе неудивительно, особенно, если она — незаконнорождённая. В эльфийской среде, судя по данным, собранным наномодулями, к этому относятся очень серьёзно. Понятно теперь, почему Навиэль ни разу не сказала, к какому Дому принадлежит, что для эльфа почти невозможно.
— Извини, пожалуйста, — сказала Лена, вернувшись в гостиную. — Я просто не подумала, что ты можешь так воспринять.
На лице Навиэль отразилось невыразимое облегчение.
— Садись, — Лена показала на диван напротив, и эльфийка послушно опустилась туда. — Слушай, ответь мне на один вопрос. Какого Кратха ты так себя вела? Вижу же, что ты — не надменная сволочь, как эти трое в холле.
— Меня дважды брали с собой в человеческие страны, наши среди людей всегда так… — смутилась Навиэль. — И никто приставать не решался. Вот я и…
Она всхлипнула.
— И зря! — укоризненно покачала головой Лена. — Всё наоборот вышло. Пойми — надменных втихомолку ненавидят и презирают все вокруг, стараются отплатить им при первой же возможности.
— Я запомню, — пообещала Навиэль. — Спасибо!
— Ты правда незаконнорождённая?
— Наверное… — уши эльфийки слегка опустились. — Я маму вообще не помню, она умерла, когда я совсем маленькая была. А отец любил меня, баловал. Но он пять лет назад погиб в стычке с пиратами, после чего брат его, Друг Леса, моим опекуном по завещанию стал. Я до того и не знала, что папа — принц… Мы далеко в лесу жили, на отшибе… Ну почему меня там не оставили?.. Там так хорошо, все друг другу помогали, как родные были… Зачем меня в столицу забрали?..
Она снова начала всхлипывать. Сквозь слёзы прорывались слова:
— В этом дядином дворце… Как они надо мной издевались… Мамочка… За что?.. Ни один Дом своей не признал, официально объявили незаконнорождённой… Да ещё и тёмным отродьем… Дядя от опекунства по завещанию отказаться не мог, это нарушение древних обычаев, — зато отдал одной из своих любовниц… Воспитательницей её назвал… Будь она проклята во веки веков, эта Алаэль!
Немного успокоившись, Навиэль продолжила свой рассказ ровным, мёртвым каким-то голосом: