"Тёмный фаворит" Особый случай

Прилепский Александр Федорович

Москвы» его пока нет. Дачу-то он только в конце

апреля приобрёл. Да и о Карлуше Петионе

«доброжелатель» хорошо осведомлен: и о предке

его знает, и о напитке любимом... А причины,

22

могут быть какие угодно - зависть, месть,

корысть...

Действительно,

завистников

у

графа

Рибопьера хватало. Ещё бы! Аристократ, богач,

красавец и силач... К тому же жутко везучий.

Всего

четыре года как занялся он рысистым и

скаковым спортом. Однако добился уже таких

успехов к которым другие долгие десятилетия

стремятся. Первая же приобретенная им лошадь -

серая Слава - «привезла» своему хозяину три

приза. В том числе такие престижные, как «Приз

Главного

управления

государственного

коннозаводства» и «Долгоруковский». Потом

появился Витязь. В возрасте четырёх и пяти лет

он бежал девять раз и в шести заездах приходил к

призовому столбу первым. Нынешний летний

сезон жеребец начал с победы в Большом

Императорском...

Знатоки считали, что скоро на всю Россию

прославится и скаковая конюшня графа: материал

на ней классный, а тренером служит англичанин

Митчель, услуги которого далеко не каждому по

карману.

– Зависть это понятно, - согласился Голиков.

– А вот месть? Кто и за что может мстить

Рибопьеру?

– Георгий убеждённый холостяк. И в то же

время большой «ходок» по женской части. Кстати

Карлуша Петион в этом своему патрону ничуть не

уступает, - объяснил Лавровский. - Что же

23

касается корыстных причин, то они имеются

много у кого. Цены на молодняк завода Петрово-

Соловово, где родился Витязь, всегда были

низкими. Теперь же, наверняка, подскочат вдвое,

втрое. А барышникам оно надо? Да и игроки

могли руку приложить...

За разговором не заметили, как подъехали к

Московскому цензурному комитету.

– Семён, пока мы у начальства будем,

потолкуй-ка с Митричем, - распорядился

Лавровский. - Разведай, не пишут ли чего по

интересующему нас вопросу.

Швейцар цензурного комитета Митрич был

известен тем, что ежедневно, от первой до

последней страницы читал все московские газеты.

Особое внимание при этом обращал он на

происшествия, уголовную хронику и слухи.

Глава 3

ОТЕЦ РУССКОЙ ГРАФОЛОГИИ

Такую важную особу, как чиновник особых

поручений при генерал-губернаторе, томить

ожиданием не положено. Тем более

если он твой

добрый приятель. Поэтому Фёдоров, хотя в

кабинете находился посетитель, сразу принял

Голикова.

– Подожди, Коля, - попросил он худенького,

невысокого роста морщинистого старика в

старомодном потёртом сюртуке.
– Сейчас узнаю с

24

чем Андрей Климентьевич пожаловал, да и

поедем в «Славянский базар» завтракать.

– Лучше к Егорову, - негромким тенорком

предложил старик.
– Таких блинов, как у него - в

Питере днём с огнём не сыщешь.

Внимательно

выслушав

Голикова,

председатель цензурного комитета махнул рукой:

– Ладно. Из уважения к вам, возьму грех на

душу. Историю с выходом в свет журнала без

разрешения цензора предадим забвению. А

господину Лавровскому, тем не менее, следует

сделать устное внушение. Заголовок «Продажный

приз» звучит весьма двусмысленно и может

вызвать

нехороший

смех

у

читателей.

Рекомендую впредь быть более осмотрительным.

Вот гранки вашего завтрашнего номера. Я сам их

прочитал, замечаний нет. Можете печатать

журнал. Но не вздумайте самовольно хоть единую

строчку добавить. Тогда и заступничество

глубокоуважаемого мною господина Голикова не

поможет.

Поблагодарив за понимание, Лавровский и

Голиков стали прощаться. Но Фёдоров, слывший

меломаном, остановил их:

–

Андрей Климентьевич, вы сегодня

вечером у Лопатина будете? Мечтаю ещё раз

послушать ваши фантазии на шумановский

«Варум». В прошлую субботу вы играли их

просто божественно! А может, чем новеньким

нас порадуете?

25

– Нет, Вениамин Яковлевич, - вздохнул

Голиков. - Давно ничего не сочинял. Не до

музыки. У его сиятельства для меня вечно

находятся срочные дела. Не знаю даже, попаду ли

сегодня к Лопатину. Нам с господином

Лавровским, к завтрашнему утру, надо разыскать

неких анонимов, рассылающих по городу

возмутительные письма.

– Найти анонимов? - хитро прищурился

Фёдоров. - Тогда вам без содействия опытного

почерковеда не обойтись.

–

Графология?

–

пренебрежительно

поморщился Голиков. - По-моему, это такое же

шарлатанство, как астрология и хиромантия.

Старик осуждающе покачал головой. А