Темный Империум: Чумная война
Шрифт:
Раздался хлопок, послышался рёв двигателей истребителей. Ускорение вырывало тело Феликса из его брони. Дисплей его шлема был заполнен рядами бегущих строк с информацией. Доклады о состоянии высадки полностью заглушались предупредительными сигналами и сиреной тревоги. Все информационные сводки, которые он получал, не задерживались на его экране более чем на секунду, поскольку тут же сметались последующими сообщениями.
Несмотря на всё это, у него всё же появилось несколько минут покоя в тот момент, когда двигатели прекратили ускорять падение несущего их устройства и то отправилось в свободное падение, даруя находящимся в нём десантникам
‘До реактивации варп-щита осталось четыре минуты и сорок две секунды. ’ Этот голос принадлежал Мастеру Авгурум. Феликс понял, что в такие моменты все испытывают страх – лететь на встречу своей смерти с подобными комментариями в своих ушах было не слишком хорошим сценарием.
‘Активировать двигатели. Ускорение на полную мощность, ’ – приказал Феликс всем тем, кто участвовал в атаке в первой волне. Приказы выполнялись без каких-либо вопросов даже несмотря на то, что их выполнение могло обернуться страшной смертью.
Им нужно было проникнуть в комплекс до того, как варп-щит активируется вновь и именно поэтому им нужно ускориться. Варп-щиты представляли собой колдовской вариант пустотных щитов, используя конклавы колдунов вместо огромных реакторов. Несмотря на чудовищную бомбардировку, десантники всё ещё находились в опасности. Скорость была ключевым фактором, а боевые корабли и десантные капсулы были слишком медленными. Лишь абордажные торпеды, что были разработаны для разрушения корпусов вражеских кораблей с последующей высадкой находящихся в них десантников, были достаточно быстрыми и крепкими чтобы пережить эту безумную гонку к Парменио, после чего выжить при столкновении, не теряя при этом драгоценных секунд, которые обычно тратят на торможение.
В теории. Феликс напомнил себе, что все ответы можно получить лишь на практике. Подобные манёвры использовали слишком редко, поскольку они были невероятно рискованными.
Будучи крайне агрессивным устройством для нападения, торпеды могли достигать чудовищных скоростей. Тем не менее, они не были предназначены для преодоления гравитационных колодцев на полной скорости. Если маленькие корабли не сгорят в атмосфере, то им придется пережить самое невероятное приземление. Абордажные торпеды располагали керамитовыми термическими щитами, но они были предназначены для защиты переднего конца торпеды от своих мельтарезаков, а не от прохождения сквозь атмосферу. Стараясь не думать об этом, Феликс пытался сосредоточить на расчётах, которые говорили о том, что они должны пережить падение. Античные космические технологи, даже примитивные, в каком-то смысле, смогут сохранить их – так им говорили адепты машин. Скоро они это проверят.
По крайне мере, такая возможность хотя бы существовала. Никто на флоте не имел опыта с использованием настолько устаревших устройств. Адепты признавались, что все десантирующиеся могут попросту погибнуть.
Феликс сконцентрировался на предстоящем бое. Его ожидала токсичная среда, охраняемая воинами, что оберегали Мортариона с момента зарождения Империума. То, как они доставлялись на поле боя, волновало его в последнюю очередь.
Как торпеды прошли нижние слои атмосферы, все находящиеся внутри тут же почувствовали сильную тряску. Знакомые вибрации, предшествующие приземлению, начали сотрясать его скелет. Он очистил свой дисплей от любых уведомлений, оставив лишь два хронометра, первый из которых показывал примерное время до реактивации варп-щита, а второй – время до прибытия. Цифры на них были практически идентичными.
Дисплей, расположенный в шлеме Феликса, был более технологически продвинутым чем те, что обычно встраиваются в броню Космического Десантника. Голову Феликса трясло из стороны в сторону, но он всё ещё мог видеть, как на хронометрах числа сменяют друг друга.
Оба счётчика прошли отметку в одну минуту. Атакующее крыло должно было отвлечь на себя внимание вражеского огня, при этом не уничтожая защитные сооружения напрямую – это могло привлечь слишком много внимания к торпедам, что летели по слишком предсказуемым траекториям и были лёгкими мишенями.
Они двигались всё быстрее и быстрее.
Вскоре всё было кончено. Активация тормозных двигателей передала огромный импульс в тело Феликса, заставив его спину испытать сильнейшие нагрузки, после чего энергия от удара о землю бросила его вперёд. Это столкновение было гораздо более жёстким, чем он ожидал. Обычно торпеды врезаются в металл лишь с небольшой тряской, которой предшествует взрыв, в то время как столкновение с энергетическим полем было чем-то совершенно другим, более походящим на то, как пуля пробивает человеческую плоть.
Несколько секунд он оставался без сознания. Этого времени оказалось достаточно, чтобы механизмы его доспеха смогли среагировать и вызвать разряд, который тут же привёл его в чувство. Торпедам удалось пробить слабое энергетическое поле и омерзительную ткань, что объяла комплекс. Путь, который они проделали, был больше похож на ранение от болта, чем на покорёженный металл, который привык видеть Феликс.
В тех местах, где стены всё ещё состояли из цемента, находящимся в торпедах пришлось немного повременить, ибо мельтабурам потребовалось время, дабы они смогли прожечь все препятствия на их пути. Всё, что они увидели внутри комплекса, представляло собой настоящий ад, который состоял из слитых воедино человеческой плоти и различных механизмов.
В отличие от падения в капсуле, время, которое потребовалось им на преодоление препятствий, показалось вечностью.
В тот момент, когда Феликс подумал, что это путешествие никогда не закончится, был подан специальный сигнал, который дал им понять, что они достигли своей цели. Мельтабуры отключились, после чего были возвращены внутрь торпеды. Внутри торпед не было ни единого звука.
Поток расплавленной плоти и омерзительных жидкостей начал стекать с торпед, образовывая на полу огромную лужу. Там, куда капала эта проклятая субстанция, тут же раздавалось шипение.
Феликс наслаждался наступившей тишиной. Шипение металлической обшивки, что охлаждалась после полёта, постепенно затихало. Через несколько мгновений помещение начали заполнять звуки взрывов, источником которых было идущее снаружи сражение.
Шлюз, представляющий собой механизм, напоминающий своей конструкцией бутон цветка, открылся. Отряд Феликса, состоящий из пяти Головорезов Примарис-ветеранов, деактивировал свои магнитные замки, что приковывали их ноги к полу. Удерживающие их торсы клетки расцепились и позволили им встать со своих мест. Двое воинов, что сидели перед Феликсом, тут же вскочили со своих кресел и прыгнули в помещения чудовищного комплекса, который им предстояло уничтожить. Идти в наступление первым было почётным деянием, но, в то же время, и крайне опасным. Множество Космических Десантников погибало, начиная атаку сразу же после приземления десантных капсул и летательного транспорта. Всё, что находилось в этом комплексе, жаждало убить вторгшихся. Выбравшись из торпеды, десантники тут же поднимали своё оружие, будучи готовыми к атаке защитников.