Тёмный лорд
Шрифт:
— Сегодня, — обратился Риддл к вошедшим, — я обучу вас заклинанию фальшивого огня. Не скажу, что оно очень действенно, но позволяет хорошенько напугать…
— Помню я эту прелесть! — рассмеялся Лестрейндж. — Мальсибер едва оправился от шока.
— Надо просто нацелить палочку, взмахнуть и сказать: «Pyrio Cyaneus Maxima», — пояснил Том.
Стоящий напротив стол вспыхнул голубым пламенем. Девочки закричали. Том, прошептав «Finite», снял огонь. Стол остался нетронутым — точно таким же, каким был до применения заклинания.
— На самом деле огонь безвредный, —
Эйвери неуверенно вышел в центр. От волнения его впалые скулы пошли красными пятнами.
— Pyrio Cya… — пробормотал Эйвери, но тотчас осекся. — Я не могу, Том…
Взрыв смеха сотряс всю компанию. Лестрейндж хохотал, держась за подоконник. Араминта раскраснелась от смеха. В глазах Оливии Хорнби и ее подруги Генриэтты Вэйдел мелькали веселые огоньки. Даже Энтони Крэбб усмехнулся, что-то пробормотав под нос.
— Не вижу ничего смешного, — фыркнул Том, взглянув с неприязнью на приятелей. От его ледяного взгляда у Блэка и Крэбба пропал смех. — Не думаю, что если сейчас поставить тебя, Энтони, ты сделаешь лучше.
Том намеренно выбрал для тренировки Эйвери: вечно отстающий Альберт должен был обрести уверенность в себе. Если удастся, Том получит преданного сторонника. Если не удастся… Впрочем, почему не удастся, если он сам рядом?
— Давай попробуем еще раз? — Риддл взял запястье приятеля и потянул его кверху. — Смелее, Альберт!
— Pyrio Сyaneys Maxima! — воскликнул парень, почувствовав поддержку. Том мысленно послал заклинание усиления. На этот раз деревянный стол вспыхнул синим пламенем. — Finite, — прошептал Том, и пламя исчезло.
— Я… Мы смогли… — пролепетал Эйвери. Слизеринцы с удивлением смотрели на Альберта, словно тот сотворил чудо.
— Нет, Ал. Ты смог, — Том, улыбаясь, как можно искренне, похлопал приятеля по плечу. — Тренируемся все! — обратился он к друзьям.
Глядя на летящие в разные стороны вспышки, Том вдруг подумал, что Эмили, безусловно, была бы жива, занимайся она в его клубе. Впрочем, нет… Она считала невозможным брать уроки со всеми, потому что она была не такой, как все. Тому показалось, будто в темноте комнаты мелькнули смеющиеся зеленые глаза, — точно так же, как ему чудилось в день похорон Эмилии.
— Том, спасибо… Ты — великий человек… — пробормотал Эйвери, глядя в пол. Том удивленно поднял брови: на лице слизеринца было написано восхищение.
— Да не за что, Ал, — пожал Том плечами, глядя на полуразбитый набор приборов, который горел благодаря стараниям Оливии Хорнби.
— Том, я… — пролепетал Альберт, неуверенно потрепав рукав.
«Твой должник? Я это знаю», — усмехнулся про себя Том. Из-за некстати нахлынувших воспоминаний об Эмилии на душе стояла тупая боль, но парень, закусив губу, прогнал прочь воспоминания.
— Не забывайте тренироваться, — подытожил Том. — Дру, можно тебя на пару слов? — подозвал он Розье, когда остальные пошли на выход.
— Да, конечно, — Друэлла одарила приятеля улыбкой. Они подошли к окну и стали рассматривать, как сухие снежинки медленно заметают
— Знаешь, — усмехнулся Том. — Я тут подумал… В общем, я знаю расширенный курс дуэльных заклинаний. Если хочешь, — постарался он придать лицу равнодушный вид, — я готов обучить им вас.
— Думаю, — улыбнулась Друэлла, — все будут только «за». Тебя волнует, что некоторые из них не очень светлые?
— Угадала, — заметил Том, глядя на пелену сухой крупы. В белом мареве мелькнуло несколько фигур — скорее всего, гриффиндорцев, рискнувших, несмотря на запреты и метель, убежать к Запретному лесу. — Кстати, Дру, — небрежно бросил он, — у вас в туалетах все краны целы?
— Вообще-то да, — пожала плечами Розье. — А почему ты спрашиваешь?
— У нас с начала года сломалось два, — приврал Том, наморщив лоб.
— Да вроде ничего такого… — Друэлла поправила манжету. — Хотя знаешь… В туалете на втором этаже один кран никогда не работал.
— Прингл совсем не ловит мышей? — усмехнулся Том.
Друэлла не ответила, продолжая смотреть на метель. Риддл взглянул на заброшенный шкаф. На душе было снова чувство эйфории, словно какое-то существо внутри просилось выпустить его на волю.
*
Пасха выпала на двадцать пятое апреля — едва ли не самый поздний из всех возможных сроков. Из-за ночных заморозков на деревьях едва набухли почки, и только верба распустилась точно в срок. После завтрака Том решил прогуляться в школьном дворе. Валил мокрый снег, и лужайка перед школой превратилась в бело-зеленое лоскутное одеяло. Спустившись с заметенного водянистыми хлопьями крыльца, Том побрел к озеру.
Его внимание отвлекли приглушенные голоса. Мимо озера проходили семикурсники из Хаффлпаффа: Джоанна Берд и Стивен Стейгинс. Тома всегда веселило наблюдать за тем, как они чуть ли не ежедневно прогуливались по школьному дворику. Еще больше его занимало смотреть, как парень пытается полуобнять Джоанну, но та — то ли шутя, то ли серьезно, не позволяла ему взять себя за руку.
— Как я уже сказала, я устала, — донесся до Тома голос хаффлпафки. — Мне хочется, чтобы я была девочкой, а ты мальчиком. Точнее, мужчиной.
— Джо, послушай, — замялся парень. — Я правда не подумал…
— …чтобы были какие-то плоды после года отношений, — закончила Джоанна. — А что нам пожинать? Мне больно. Меня предали. Мы два опустошенных человека.
«Эти людишки, думающие о том, кто с кем совокуплялся, завтра будут обсуждать дела политиков, — хмыкнул надменный голос. — Хотя все, на что способны маглы, — это внимать каждому слову высших».
Развернувшись, Риддл посмотрел на мокрые от талого снега деревья. В вечер после бала Эмилия говорила ему, что любила играть на рояле. Перед глазами возник образ черного инструмента, за которым сидела Эмилия в синем бархатном платье и, задумавшись, играла какую-то мелодию. Том подумал, что, закончив, она бы послала ему ласковую и чуть насмешливую улыбку. Впрочем, возможно она никогда не играла в синем платье и вовсе не стала бы ему улыбаться.