Темный луч. Часть 1
Шрифт:
Никто из нас не произнес ни слова. Она не была большой болтуньей. Это многое я понял из наших ночей, проведенных в дозоре в Драконии.
— То, что ты сделала сегодня вечером, было действительно храбро, — сказал я.
Она тихо фыркнула, все еще не глядя на меня.
— Думаю, любой на моем месте старался бы изо всех сил.
Я фыркнул и вроде как улыбнулся.
— Как рука? — спросил я.
— Чертовски больно.
Моя улыбка стала шире. Я должен был исцелить ее, но снова почувствовал себя странно. Рядом с ней было странно.
Я
— Ты ошибаешься насчет того, что все могут делать то, что сделала ты.
— Блейк, пожалуйста. Я сделала то, что обещала. — Выражение ее лица было пылким. Всегда ли между нами было так напряженно?
— Это именно моя точка зрения. То, что люди говорят, что они будут делать, и то, что они делают на самом деле, — это разные вещи, Елена. Я научился этому на собственном горьком опыте. — Слова просто вырвались наружу. Отлично, почему бы мне просто не сказать ей, кто она, черт возьми, такая?
Она отвела взгляд.
— Я всегда делаю то, что обещаю.
— Ты не понимаешь. — Я усмехнулся. — Ты могла бы попросить показать что угодно.
— И к чему ты клонишь? — Она начинала раздражаться.
— Ты понятия не имеешь, почему умер твой отец? Или почему этот дракон охотился за тобой? Пруд даже показал бы тебе, где твоя мама. — Я отвел взгляд в ту же минуту, как сказал это. Я не должен был знать, но Ирен сказала мне, что ее мать ушла.
Блядь, блядь, блядь, блядь.
Я чувствовал на себе ее взгляд.
— Откуда ты знаешь о ней? — Ее голос был мягче, чем обычно.
— Просто забудь об этом.
К моему удивлению, она действительно оставила это. В ее глазах заблестели слезы.
Черт возьми, Блейк. Ты когда-нибудь собираешься дать ей передышку?
— Это не имеет значения. Прошлое нас не спасет. Я пошла в ту пещеру, чтобы узнать о мече, и я это сделала. — Пока она говорила, меня мелькнула мысль: если бы она попросила показать ей ее мать, пруд показал бы ей королеву Катрину.
Она бы узнала правду.
Ого, это могло плохо кончиться.
Я понял, что мне нужно ответить ей.
— Храбро с твоей стороны — отказаться от такой возможности.
Она закатила глаза, разозлившись. Она отвела взгляд, и я мог поклясться, что слегка покачала головой.
— Вы, ребята, были храбры, что пошли со мной.
— Мы драконы, Елена. Каким бы Рубиконом я был, если бы струсил? — Улыбка заиграла на моих губах.
— И все же это было очень храбро.
Я вздохнул. Я так сильно хотел сказать ей.
— Тебе еще многому нужно научиться.
— Так мне все говорят. Спасибо, что попросил этого дракона дать мне дар понимать латынь. Я бы никогда не смогла пройти через все без этого.
— Расскажи мне об этом, — пробормотал я.
Она одарила меня саркастической улыбкой, хотя та быстро исчезла.
— Итак, вы, ребята, действительно не понимаете по-английски, когда вы в другой форме?
Я слегка прищурился. В другой форме?
— Нет, дракон — это то, кто я есть. Мое истинное лицо проявляется, когда он выходит. Мне не нужно скрывать то, что я чувствую. — Я достал пачку сигарет из заднего кармана и закурил одну.
Она начала кашлять в ту минуту, когда мой дым снова полетел в ее сторону.
Так много знаков, а она, казалось, не видела ни одного из них.
— Значит, вы осознаете каждый раз, когда в конечном итоге причиняете кому-то боль во время боя?
Я кивнул. Черт, я был с ней откровенен. Было ли это частью дента? Сказал бы я правду, если бы она задала мне этот вопрос? Это напугало меня.
— Тебе все равно?
— Это не тот, кто я есть, — я снова сказал правду и глубоко вздохнул. — Я не знаю, как тебе это объяснить. Часть этой формы не хочет быть драконом, и это вступает в конфликт, когда я им становлюсь. Это трудно объяснить.
— Доктор Джекилл и мистер Хайд, — сказала она.
Она училась очень быстро.
— Вот именно. Единственное, о чем мы договорились в последнее время, — эта миссия. — Так казалось.
— Поэтому вы с Люцианом больше не друзья?
Он сказал ей. Конечно, он сказал ей.
Я оглянулся на палатку Люциана.
— Я знал, что он расскажет тебе о нас.
— Ты не ответил на мой вопрос.
Я поджал губы, когда ее взгляд задержался на мне. Она не собиралась отступать.
— Да, Елена. Чем старше я становлюсь, тем больше мне хочется быть драконом. Чем больше я дракон, тем меньше я буду оставаться человеком. Что означает, что в конечном итоге я потеряю это. — Я указал на свою привлекательную внешность. — Поверь мне, я оказал Люциану большое одолжение.
— Как ты можешь так говорить, Блейк? Это эгоистично — принимать такого рода решения от имени кого-то другого.
Она приводила меня в бешенство.
— Это не так просто, — парировал я. — Знаю, Ченг дал тебе представление о том, во что я превращусь, если на меня не заявят права к определенной дате. Эта часть меня становится сильнее с каждым божьим днем. Моя человеческая форма не может бороться. Это просто слишком много. Ты понятия не имеешь, как это больно, когда я заставляю себя делать противоположное тому, чего он хочет. — Прекрати это, прекрати это, прекрати это. Не говори больше ни одного гребаного слова. Идиот.
— Это изменится, если Люциан заявит на тебя права?
Я начал смеяться. Если бы только она знала, как близок был единственный человек, который мог заявить на меня права.
— Он никогда не заявит на меня права.
— Он мог бы, Блейк.
— Ты живешь в мире грез. Я стану злым, и это то, с чем я изо всех сил пытаюсь примириться, но рано или поздно у меня не будет выбора. — Ей нужно было перестать задавать эти вопросы. Я не хотел говорить ей самую важную часть.
— Ты не обязан, — сказала она. — Ты должен бороться с этим, Блейк. Не сдавайся.