Темный матукай
Шрифт:
— Так, орлы, дискотека закончена, пора по домам, — я вышел из-за кустов.
Конечно, можно было напасть без лишних слов, и хотя бы одного я бы успел вырубит наглухо, но… Мне уже не восемнадцать, когда я был резким, как понос, и заводился с полуслова, когда раздавая, а когда и принимая полноценные звездюлины. Хотя прошло не так уж и много лет, а наставники и кой-какой жизненный опыт смогли вдолбить в мозги простую истину, что самый лучший бой — тот, который не случился. Именно поэтому я надумал попробовать решить дело миром, все же этим орлам лишняя огласка и свидетели не нужны, а ситуация еще не дошла до той точки, когда свидетелей стараются убить.
Один из кавказцев
— Слющай, Ваня, иды отсюда, да? Пока мы тибе не показали, как урусы должны с вайнахами гаварить, — и ножиком-выкидухой, извлеченным из кармана поигрывает, сука горская.
Вы попали, гниды чеченские, вас я вообще за людей не считаю и сдерживаться теперь не буду. Есть у меня несколько знакомых, повоевавших у вас, рассказывали, многое. Жаль только, нунчаки дома оставил, слишком легко ими убить, с собой только пружинная дубинка-телескоп. Такой дубинкой, составленной из входящих друг в друга конических пружин, с большим грушевидным пластиковым наконечником, не то что убить, но и покалечить даже специально не так уж просто.
Спросите, почему резиноплюя с собой нет? Так это не оружие, а настоящий генератор случайного гемора на свою же задницу. Мало того, что никогда не знаешь, остановит или нет, так еще и по нынешним временам: лапнешь ты гондомет, а оппонент нормальный боевой достанет. И что дальше? Нее, простые палки надежней, особенно если ты ими пользоваться умеешь чуть лучше, чем никак. Не надо нос задирать, пользуйся опытом предков, а наши далекие предки-обезьяны взяли палки для стучания по головам ближнего своего если не одновременно с камнем, то уж точно сразу после камней. А я палками и прочим подобным инвентарем пользоваться умею хорошо, чуть больше десяти лет этому учусь.
Но это все лирика, а сейчас нужно расслабить чехов, тем более миром, при всем желании, разойтись не получится. Поэтому, выставив руки перед собой, я постарался воспроизвести запинающийся голос перепуганного человека.
— В-вы ч-чего, ребята? К-как же так можно? — да, контраст с моей первой репликой огромный, и кто-нибудь умный сразу бы насторожился.
Но эти щенки, видать, недавно приехавшие из аулов, во-первых, тупые, во-вторых, гонора дофига, в-третьих, наслушались от своих родственничков, «какие урусы трусливые собаки». Для таких сойдет.
Действительно, плюнув в мою сторону, придурок вернулся к гораздо более интересной забаве. Это он зря — пока я разыгрывал терпилу, успел чуть сместиться вбок, и теперь он оказался для меня на одной линии с девушкой и своим третьим подельником. Толчок, приземление и толчок второй ногой — и вот гордый вайнах с перепуганным клекотом летит на девчонку и третьего птица горного. А как тут не полететь, когда тебя от всей души с ноги в крестец приласкал кабан весом чуть больше за сто?
Второй отскочил, разворачиваясь ко мне, и полез в карман. Но я уже успел разложить дубинку махом вниз и тут же, подскочив к нему, пуганул широким ударом снизу вверх. Чечен отшатнулся и, выдавая немалый опыт драк, прикрылся рукой от удара сверху в голову. Вот только ему это не помогло — дубинка-то пружинная, поэтому, с легкостью обогнув руку, наконечник со смачным стуком ударил по голове. От такого удара горец поплыл и опустил руку. Пройти мимо такого приглашения я не смог, и, описав короткую петлю, наконечник с ласкающим ухо хрустом ломающейся кости влепился сбоку в челюсть.
Все, этот уже не то что не боец, а ближайшие полчаса — и вовсе тело в отключке. Пора заняться оставшейся парочкой. Тем более что державший девушку уже откатился в сторону и вставал. А вот тому, кого я приголубил с ноги, стоило, наверное, посочувствовать —
Между тем третий горец встал и полез во внутренний карман, а это уже серьезно, ведь что у нас нынче частенько носят за пазухой? Догадаться нетрудно, а сейчас нужна тишина. Короткий взгляд на воющую бешенной кошкой девчонку и вопящего горца — хотя бы относительная тишина. На такие вопли ментов то ли вызовут, то ли нет, а вот на выстрелы…
Поэтому я рванул к чечену, тот задергался активнее, но, видать, что-то зацепилось за подкладку, а тот, на адреналине, не мог этого понять и продолжал тупо рвать ствол из кармана или кобуры. Уже когда я почти подскочил к нему, с треском рвущейся ткани он сумел вытащить свою пушку. Ею оказалась ракетница, причем из старых — хороший будет трофей.
Резко присаживаюсь на левую ногу, смещаясь вниз-в сторону, причем с точки зрения горца — в самую неудобную, правую сторону. Рука с дубинкой взметнулась в совершенно естественном движении для удержания равновесия, заодно нанося удар по кисти чечена. Хорошо пришло, ракетница черной рыбкой улетела в сторону. Тут же взлетаю на ноги, входя в клинч с горцем и нанося ему удар коленом по самому сокровенному, после чего лбом расквашиваю ему нос. Завершающей точкой становится удар локтем в челюсть снизу-сбоку, отчего противник кучей тряпок тихо складывается у ног. Вроде как даже что-то хрустнуло, какая жалость… Что так мало, хе-хе.
За спиной вскрикнула девчонка, оглядываюсь и вижу, что первый урод все-таки смог отбросить ее от себя и теперь на четвереньках ломится к ракетнице. И не надо ха-ха — на короткой дистанции ракетница, особенно с армейскими сигнальными патронами, где звездки* весьма увесистые или вовсе утяжелены металлической основой, это страшное оружие. Полбашки сносит как нечего делать, да и попадание горящей звездки в мясо дает такой эффект, что действие обреза начинает казаться гимном гуманизма, потому как эта ж дрянь не гаснет, пока не выгорит, а пиротехнические смеси с металлами дают температуры под три тысячи градусов. В общем, нельзя позволить горцу добраться до ракетницы.
Вот только эта горная козлина умудряется на четвереньках развить неслабую скорость и ракетницы успевает достичь первым. Схватил ее так, что не смог затормозить и перекувырнулся, но этот кувырок развернул его лицом ко мне. Что-то заверещав на своем наречии, чечен двумя руками вскинул ракетницу, одновременно взводя курок.
Среагировал я вовремя, распластываясь в низком прыжке влево. Вот только когда я уже отрывался от земли, в голове вспышкой пронеслось воспоминание, как эта тварь поигрывала ножом в ЛЕВОЙ руке! Я ж ему под руку подлез по идиотизму и недостатку внимательности! Я лишь успел взвыть «Суукаа!» и увидеть вспышку в кажущемся равным по калибру «Доре»** дуле ракетнице — и все. Совсем все.
Таки одна пегобородая тварь из детской книжки была права: «Смерть — это только начало нового приключения». Правда, началось это приключение не очень — вокруг тьма, не темнота, а именно Тьма. В принципе, ничего страшного, вот только доставшиеся от наших обезьяньих предков древние инстинкты сразу начинают бить тревогу — не видно ж нифига, вдруг кто подкрадется и за задницу цапнет?
Но тьма вокруг оставалась тихой и непроницаемой, убаюкивающей и медленно гасящей сознание. Благо я вовремя это заметил и начал барахтаться, сразу вспомнив старую сказку про лягушек в крынке молока. Вот только бесцельность и неопределенность этого барахтанья сильно давила на мозги, потихоньку подпитывая подленькие мыслишки сдаться.