Темный пакт
Шрифт:
— Итак, — наконец оторвался от экрана Мюллер. — Слушаю вас, молодой человек.
Памятуя прошлый опыт общения, быстро и коротко рассказал о том, в каких стесненных обстоятельствах оказался из-за необдуманной покупки новой личности, а также о возникшей сильной нужде в деньгах.
Собеседник слушал молча, периодически кивая. И когда я закончил, заговорил устало, словно мое общество его раздражало:
— Сегодня вечером в Республиканском дворце состоится великосветское мероприятие, на которое ты явишься вместе со своей подружкой. Светанешь лицом, будешь вести себя
Для меня время сейчас словно замедлило свой бег. Я успевал услышать, разложить на отдельные слова и фразы речь Мюллера, проанализировать и наложить на считываемый фон его эмоциональной ауры. Этому упражнению меня фон Колер научил, на последнем занятии по ментальным практикам.
— Завтра, уже после благотворительного бала, поучаствуешь в групповом турнире. Это не кровавый спорт, за здоровье не переживай — правила близки к городской охоте. Ивент предстоит закрытый, среди зрителей будут аристо.
Благотворительный бал, групповой турнир. Правда. Не кровавый спорт, без вреда здоровью. Ложь. Ивент закрытый. Правда. Среди зрителей будут аристо. Правда. Ложь. Нет, правда… вот сейчас не понял.
— Ты очень подходишь к нужному типажу участников. Если хорошо покажешь себя, мы с тобой будем работать дальше.
Подхожу. Правда. Мы с тобой будем работать. Правда и ложь. Снова смешанное чувство. Здесь я понял в чем причина: после турнира он собирается продать меня аравийцам, и фраза «мы с тобой будем работать дальше» вполне отражает планируемое Мюллером.
Вот по поводу аристо и грядущего турнира у меня знаний никаких не было. В этом контексте я также почувствовал правду-ложь, но о причинах догадаться не могу, информации не хватает. Сам Мюллер, кстати, уже отвернулся к экрану, показывая, что разговор окончен.
Да, мир здесь, особенно нижняя и верхняя его части, устроен чуть по-другому. Только что была постановка задачи, а не собеседование о приеме на работу. Собеседование уже состоялось в тот день, когда меня привели в этот кабинет, и сам хозяин предложил мне на него работать. Я предложение принял и пришел. Вот так просто.
Олег бы на моем месте послушно развернулся и вышел без слов. Но я не Олег. И было еще кое-что: пока говорил и слушал, пытался полностью прочитать эмоциональный фон собеседника. Получалось не то чтобы плохо, но как-то размыто. Я не мог понять, кто же сейчас передо мной — действительно серьезный человек, или просто декоративный болванчик, посаженый как ширма людьми из комиссариата, не желающими лишний раз светиться.
— Что по оплате?
Прозрачные, чуть навыкате глаза посмотрели на меня с нескрываемым удивлением.
— Мальчик, ты вместе с гражданством Конфедерации бессмертие купил?
«По акции в подарок дали, дядь» — мысленно ответил я.
— Сами сказали быть резким и дерзким.
— Не со мной, малыш, — мелькнула явная угроза в тоне.
Мне сейчас все же полагалось выйти, но я остался стоять.
Пауза. Уже целых несколько секунд.
Если он реальный душегуб… если забрался на столь высокий этаж
— Оплата деньгами. Все, свободен, — сказал, как плюнул, Мюллер.
Мне сейчас реально повезло. Я — по откровенной дурости, просто из чистого азарта сейчас будто сделал важную и необдуманную ставку. Без выгоды, на интерес причем — просто орел или решка. Зачем? Зверя подразнить? Давай подожжем и посмотрим, бомбанет или нет?
«Олега друг, что это было? Ты в натуре такой дурак?» — как обычно в таких случаях словно вживую раздался в ушах голос Мустафы.
Сам в это время, глядя Мюллеру в глаза, кивнул особым образом — вызвав дополнительный шквал негативных эмоций. Голову не то что не склонил, наоборот даже подбородок чуть вздернул, при этом медленно моргнув. Вроде как и подтвердил что понял-принял, но взгляд при этом получается как на… ну, на что-то неавторитетное, прямо скажем.
Показательный жест — это меня Мустафа научил факультативно. Как понимаю специально учил, чтобы я мог выводить из себя фон Колера на лекциях — который от подобного по-настоящему раздражался. Мюллер также мой жест оценил. Я, чтобы действительно не будить зверя, показательно вжал голову в плечи, а после и вовсе склонился в почтительном полупоклоне. По ярким эмоциям прочитал — Мюллер поверил, что я действительно забылся и только сейчас осознал грозящую от него опасность.
Мышь. Он просто серая мышь, которому насыпали в лоток немного власти. И от безнаказанности этот мышь начал считать, что почтительное, даже подобострастное отношение окружающих заслуга его и только его.
Следующие несколько часов я провел на диванчике в ожидании Зоряны. Расплачивался за свою проверку — девушка неожиданно оказалась нагружена внезапно появившейся кучей заданий и неотложных дел.
Вышли из Лярвы мы с ней только ближе к двум дня. Зоряна, взбодрившаяся энергетиками, сонной уже не выглядела — только темные круги под глазами выдавали ее хроническую усталость. Обитала она в Яме, как оказалось — на третьем этаже был отдельный коридор с жилыми помещениями. После обеда, не принимая возражений, отправил ее спать — несмотря на дозу энергетика, уснула она моментально.
Я время провел не зря — отлучился ненадолго из квартиры, купил подержанный планшет с левым аккаунтом и весь день серфил по Сети, впитывая информацию как губка. Ближе к девяти вечера Зоряна проснулась по будильнику, и развила бурную деятельность. Уже совсем скоро мы оказались — по ее пропуску, на четвертом этаже молла.
Здесь царили свет и цивилизация — я словно в Москве на Никитской улице оказался. Сверкающие витрины, магазины, салоны. С уклоном, конечно, в особую атмосферу — среди костюмов и платьев встречались целые секции секонд-хенда с подержанными вещами, экипировкой охотников в том числе. Оглядываясь по сторонам, рассматривая многочисленных прохожих, я понял теперь откуда на улицах Южных берутся парадно и дорого одетые прохожие, выглядящие среди трущоб словно знаменитые щеголи конголезских Киншасы и Браззавиля моего мира.