Темный прилив

Кеннеди Уильям

Крутые склоны зеленых холмов образовывали как бы стенки бассейна, заполненного дюжинами игрушечных флотилий и эскадр. А впереди, там, где обозначался выход из гавани на внешний рейд, вырастал, как новое препятствие, целый лес тонких, устремленных в голубое небо мачт, перечеркнутых горизонтальными реями.

— Вот она! — вскричал Говард, указывая на что-то справа от себя. — Я ее вижу!

— Она красотка! — сказал моторист. — Самая хорошенькая девчонка в нашем порту.

— Нам повезло, — Билл одобрил выбор Говарда. Тот был наверху блаженства. Моторист внес свою лепту в отличное самочувствие Говарда.

—

Чувствую, что вы разбираетесь в судах, сэр. Большинство предпочитает яхты новой постройки, а настоящий яхтсмен, конечно, выберет «Стройную девчонку».

— Твою мать! — выругался Стив Берлинд, завидев с палубы приближающуюся моторку. Его слабая надежда, что он наконец встретит человека, который сможет как специалист оценить достоинства «Стройной девчонки», мгновенно разлетелась в пух и прах. На носу подплывающего катера маячил очередной пижон из яхт-клуба, облаченный в клубный пиджак и капитанскую фуражку. Этот болван явно воображал себя капитаном Бладом. Вид его спутника тоже не обнадеживал. Парень едва удерживал равновесие даже на гладкой воде внутреннего рейда.

Стив разглядел двух женщин, руками придерживающих прически, чтобы они не разлетались от встречного ветра. «Богатые суки», — оценил их Стив, предчувствуя, что они будут помыкать им как мальчишкой-стюардом, щелкать пальцами, подзывая его, и требовать без конца таскать им лед для их долбаных коктейлей. Он должен сразу дать понять этой компании, кто есть кто на этом судне.

— Эй, там, на корабле! — Говард издал морской клич при подходе к правому борту яхты, что еще больше подогрело ярость Стива.

— Господи Иисусе, — пробормотал Стив, — эта обезьяна еще и изучает морской словарь. Да, нелегкая предстоит неделя!

Он поймал линь, брошенный ему мотористом, и обмотал его вокруг кнехта. Этим он ограничился, не сделав ни малейшего движения, чтобы помочь пассажирам подняться на палубу.

— Не уроните в воду свое барахло, — вместо приветствия предупредил он Говарда и Билла.

Мужчины, перегнувшись через борт, стали втаскивать с катера вещи, а Стив наблюдал за этой процедурой с непроницаемым видом. Когда они закончили, он размотал линь и швырнул его обратно мотористу.

— Счастливого плавания! — пожелал моторист с улыбкой.

В ответ никто не произнес ни слова. Поведение Стива сразу накалило атмосферу. Он подождал, пока катер не удалился на порядочное расстояние, и только тогда соизволил разжать губы.

— Багаж надо отнести вниз. Я покажу, где все разместить.

Он перешагнул через груду багажа, вспрыгнул на кокпит, опустил ноги в раскрытый люк и поманил Говарда пальцем. Тот послушно подхватил пару сумок и последовал за капитаном по уходящему вниз, почти вертикальному трапу. Ступив с последней ступеньки на пол кубрика, Говард замер в восторженном изумлении.

— О-ох! — выдохнул он.

Холодный душ, вылитый на него Стивом при встрече, мгновенно был забыт, как только перед ним предстала картина внутреннего убранства корабля. «Девчонка» была гораздо изысканней, чем он мог себе вообразить. С трепетным благоговением он стоял у подножия трапа в белоснежном интерьере с карнизами и плинтусами из полированного тикового дерева, с украшенными изящной вышивкой подушками на диванах и скамеечках и с медным обрамлением иллюминаторов. Судно строили настоящие мастера, а внутренней отделкой занимался обладающий хорошим вкусом художник. Здесь не было кричащей роскоши современных

кают класса «люкс» на круизных лайнерах, а была теснота, которая заставляла вспомнить о мореплавателях старых времен, но в этом была своя прелесть, свой особый шик.

Справа помещался камбуз с плитой на баллонном газе. Рядом — ледник с выдвижной доской для разделки мяса, отдельные холодильники для напитков, фруктов и консервов. Над холодильниками утопленные в стену полки для тарелок, чашек и стаканов. Их конструкция и мягкая обивка оберегали посуду от волнения на море. Повернув голову налево, Говард увидел штурманский стол с гнездами для свернутых в рулоны карт, шкафы с креплениями для точнейших навигационных приборов, а над ними электронику фирмы «Лоран» и радиоаппаратуру.

— Прекрасно! — сделал свое заключение Говард. — Я бы не прочь немного заняться навигацией.

— Вряд ли это нам понадобится, — таков был ответ Стива. Всем своим видом он выражал нетерпение. — Может быть, мы побыстрее закончим осмотр?

Сбоку от стола навигатора была дверца, которая вела в носовую часть судна. Здесь царила аскетичная простота, словно в пику тем современным дизайнерам, кто тратит фантазию и деньги заказчика на изысканное оформление туалетных комнат. Ни хромированных кранов, ни лишних зеркал и кафельных плиток — ничего подобного тут не было. С корабельной балки свисала на массивных цепях примитивная раковина под небольшим зеркалом для бритья. Вода из бака под потолком подавалась через гибкий шланг, который мог служить душем. Воду для слива качали прикрепленной к унитазу сбоку металлической помпой, ну а сбрасывалось все вниз, в подпалубный трюм, и по трубам уходило за борт через отверстия чуть выше ватерлинии.

— Закрывайте вот этот вентиль после того, как облегчитесь и спустите воду, а этот — после того, как примете душ. — Указующий перст капитана ткнулся поочередно в одно и другое металлическое колесико. — Если этого не сделать, через полминуты будете ходить по колено в морской водичке.

Спустившийся вниз Билл, выглядывая из-за плеча Говарда, внимательно слушал инструкции капитана. Стив небрежным движением подбородка указал на две боковые двери.

— Там ваши каюты.

Билл заглянул в одну из них. В тесном пространстве уместилась двуспальная койка. Стенка за ней была слегка вогнутой, соответственно мягкому изгибу корпуса судна. Под и над койкой были встроены ящики и шкафы для белья и одежды. Единственный иллюминатор служил источником света и свежего воздуха. Билл прикинул на глаз длину койки, сопоставил ее со своим ростом и вспомнил древнегреческий миф о прокрустовом ложе.

Стив провел их дальше. Вдоль бортов крепились скамьи, а над ними запасные койки для экипажа, откидной столик на тросах, прикрепленных к потолочным балкам, упирался в ствол мачты, который подобно могучей колонне пронизывал кубрик. Основание мачты уходило вниз, под пол; а через отверстие в потолке устремлялось вверх. По толщине и основательности этого ствола можно было представить нагрузку, которую мачта выдерживала при полной парусности, ту силу, с какой даже почти не ощутимый ветерок давит на каждый квадратный дюйм паруса. Свет лился сквозь застекленную, приподнятую над верхней палубой крышу — некое подобие теплицы. Ствол мачты пробивал ее, словно дерево-великан. Вокруг мачты к откидывающимся в стеклянной крыше люкам вилась крутая винтовая лестница, каждая ступенька размером с мужскую ладонь.