Темный принц. Трилогия

Иванова Виктория

В глазах ведьмы запрыгали маргульчики, а рядом с кружкой появилась огромная кипа бумаги, по которой тут же побежало самопишущее перо.

— Книгу новую пишу. Монографию. «Вульгаризмы и жаргонизмы, употребляемые в аффективных состояниях на землях Темной империи», — с восторженным блеском в глазах провозгласила ведьма.

— Но здесь же не Темная империя! — только и смог выдавить я.

— А я и вторую монографию пишу! — Рядом с первой стопкой появилась вторая. — Называется «Взаимопроникновение темных и светлых ненормативно–идиоматических выражений и словосочетаний»!

— Ну

и как? — невольно заинтересовался я. — Много написала?

— Одну — почти всю. Вторую — наполовину! Хотя… Наибольшее количество материала я собрала не здесь, а в небольшом городке к югу отсюда. — Маргулы в ее глазах разжирели, превращаясь в мархангов. — Купила я там бутыль вина — родственникам хотела отвезти. Вино редкое, мельхенское… И проходила мимо какой–то выпивающей компании. Бутылка из рук ка–а–а–ак выскользнет!.. Я местных идиоматических выражений на три главы насобирала!

Правильно говорят: женская душа — потемки. Другая бы на ее месте с ума сходила по впустую потраченным деньгам, а эта радуется! Торма на нее нет!

— Экземпляр подаришь? — прищурился я. Судя по постоянному обогащению собственного запаса, как она там сказала… «темных и светлых ненормативно–идиоматических выражений и словосочетаний», подобная книжка мне пригодится.

— А и подарю! Ладно! — Ведьма хлопнула ладонью по столешнице, и в тот же миг перо и бумага растаяли в воздухе. — Пора мне…

Она начала вставать, но я схватил ее за рукав:

— Один вопрос. Если ты сама можешь снять похмелье, зачем спрашивала?

Микоши хихикнула:

— Хотела проверить растленность нынешнего молодого поколения — знает ли оно то, что мы знали в далеком розовом детстве. Ладно… Даст Михшул, еще встретимся… Я, конечно, в Тутте редко бываю, но ты, будешь неподалеку, заезжай! Поболтаем еще о последних достижениях лингвистики.

И, рассмеявшись, ведьма выскочила за дверь. Через пару минут с улицы раздались дикий свист, улюлюканье и конское ржание.

М–дя… И это серьезный лингвист.

Теперь у меня уже два приглашения в Тутт. От портрета и от оригинала. Будем дальше коллекционировать?

Вот только я не понял, к чему она Михшула вспомнила?

* * *

Команда, накормленная, напоенная и нагруженная припасами по самое не хочу, радостно попрощалась с хозяином таверны (особенная радость по поводу расставания была написана на лице Шамита) и сейчас весело спешила вперед по едва заметной среди высокой лесной травы дорожке в сторону далеких гор. Элиа, для которой Вангар оставил одну из позаимствованных в городе лошадей, то шепталась о чем–то с клиричкой, бросая на меня таинственные взгляды, то опечаленно замирала, уставившись куда–то вдаль. А я все никак не мог вспомнить, кто же такой Михшул. Вспоминалось лишь то, что это какой–то мелкий божок из южного пантеона. Чем же он там заведует?..

И вдруг меня озарило! Точно! Это же тамошний аналог Воконра! Он покровительствует путешественникам, переводчикам–толмачам да ученым–алхимикам… И выглядит… Дай Доргий памяти… Хоть убей — не вспомню!.. Ну и маргул с ним! Главное, я вспомнил, кто он такой, а к кому еще будет обращаться лингвист, как не к своему покровителю?

Ну… Эта загадка

решена.

Зато я вспомнил о другой. Нерешенной.

Вангар.

Ведь как ни крути, а он слишком уж неправильный. Для обычного–то воина. Знает сли–и–и–ишком много! И про клетку золотую обмолвился. И слова умные, типа всяких там «сибаритов», знает. И о клятвах, даваемых в среде знати, рассказал… Вот откуда он все это выведал, а?!

Т'кере! Я ж так от любопытства помру, если не узнаю, что к чему! Но как выяснить правду? Подойти к воину и напрямик поинтересоваться: «Вангар, а что это ты такой умный? Заболел чем или наследственное?» Ага, чувствую, он тогда плюнет на свою врожденную флегматичность и поведает мне очень много новых маршрутов к маргулу в болото.

Хм… Помнится, я в замке брал юмористическую книжку о пытках… Тьфу ты, о чем я вообще думаю?!

Есть еще вариант. Узнать все так, как я выяснял о детстве Шамита… Нет уж! Мне и одного раза хватило! Еще повторять такое я не желаю! А вдруг при следующей попытке мое сознание переплетется с чужим?!

Значит, надо все–таки спросить…

Вот только у кого? Тайма и Аэлиниэль мне точно ничего не скажут… Торм? Не–этушки! Он и так с утра на меня косо смотрит! А после такого вопроса еще решит, что это, несмотря на все мои заверения, начальная стадия превращения в зомби. Шамит? Не, он наверняка ничего не знает. Остается Амата… Тут уже точно пятьдесят на пятьдесят… Или дождик, или снег — или знает, или нет. И с ответом точно так же: или пошлет меня, или не пошлет.

Рискнем?

Догнав Амату, ехавшую чуть впереди меня, я дернул ее за рукав, привлекая внимание. Задумавшаяся о чем–то своем клиричка вздрогнула (но, по крайней мере, не начала визжать, как на Вьюжном перевале):

— Да? Что ты хочешь, Диран?

Я чуть придержал ход грона и, дождавшись, когда вся команда выбьется вперед (Элиа, проезжая мимо, как–то посмурнела и одарила Амату мрачным взглядом. Это что они сговорились?! Надеюсь, хоть, как клиричка, кидаться и махать когтями не будет? А то я как представлю… Брр… Мрачная картинка!), шепотом начал:

— Амат, слушай, а почему Вангар такой… — Я запнулся, не зная, как правильно сформулировать вопрос.

— Какой? — поторопила меня клиричка.

Я покосился на прямую спину капитана команды и, набравшись духу, выпалил, не повышая, впрочем, голоса:

— Он ведь не просто воин, да?

Клиричка исподлобья стрельнула глазками и тихо спросила:

— А ты никому не скажешь, что это я рассказала?

Ха! Было бы еще кому!

— Обещаю! — без особых угрызений совести согласился я.

— Тогда слушай. — Клиричка опасливо покосилась в сторону Вангара и тихо начала: — Ты ведь знаешь, пятнадцать лет назад орды орков напали на Светлые земли. Их войска дошли даже до Соэлена. Мне рассказывали, что их кибитки были готовы атаковать Дубраву! Битвы были кровавыми, и, насколько я знаю, Вангар, ему тогда было примерно как тебе сейчас, был захвачен на поле боя в плен. Пару раз он безрезультатно пытался бежать… Потом полчища орков были все–таки разгромлены, что получило название Бертвской кампании… Не без помощи, правда, темных разгромили…