Темный страж
Шрифт:
Она спокойно лежала в его объятиях, стараясь осознать то, что он говорил ей.
– Люциан, как что-либо из этого возможно? Как кто-то, подобный тебе, может существовать все это время, и при этом ни один человек не знает о тебе?
– Некоторым известно о нас. Мы родом с Карпатских гор, и называем себя карпатцами. Есть люди, которые охотятся на нас, стараются убить. Есть ученые, которые с радостью поместили бы нас в лабораторию. Они боятся, что мы вампиры, и, хотя нас немного, они боятся нашей силы.
– Ты
– Не думаю. Просто твоему сознанию трудно принять различия. Не путай это со страхом. Как тебе известно, я никогда не причиню тебе боли. Я не способен причинить тебе боль. Ты – мое сердце и душа. Воздух, которым я дышу. Ты несешь свет в ужасную темноту моей души, – он взял ее руку и поднес к своему теплому рту. – Бывают моменты, когда я чувствую, что ты можешь собрать все пропавшие частички моей души и поставить их на место, тем самым вновь сделав меня целым.
– Это так ты видишь меня, Люциан? – большие глаза Джексон уставились в темные, пустые глубины его глаз.
– Это то, кто ты есть, Джексон, – тихо ответил он. – Я нуждаюсь в тебе. Весь остальной мир не нуждается в тебе так, как я. Чтобы жить. Дышать. Ты – мой смех и, как я подозреваю, мои слезы. Ты – вся моя жизнь.
– Ты не можешь чувствовать ко мне всего этого, так как повстречал меня совсем недавно. Ты совсем не знаешь меня.
– Я побывал в твоем сознании много раз, Джексон. Как я могу не знать тебя? Ты уже пленила мое сердце. Именно я должен найти способ заставить тебя полюбить меня, не смотря на все мои грехи.
– У тебя их так много? – мягко спросила она. Он вывернул ее наизнанку своим признанием. Он казался таким независимым, как он вообще мог нуждаться в ком-либо, и менее всего в ком-либо с ее проблемами?
– Моя душа так запятнана, любовь моя, что реальной возможности когда-либо очистить ее нет. Я темный ангел смерти. Я выполнял свой долг в течение стольких столетий, что не знаю иного образа жизни.
– Опять это слово. Столетия, – слабая улыбка прогнала тени с ее лица. – Если ты настолько темная, страшная персона, то почему я не чувствую зла, когда нахожусь рядом с тобой? Я знаю, что у меня нет твоих…, – она на мгновение запнулась, не в силах подобрать верное слово, – …талантов, но я обладаю врожденным чувством настроенности на какое-либо зло. Я незамедлительно ощущаю его присутствие. Ты никак не можешь иметь черную душу, Люциан.
Затем он поднялся, всего лишь легкое движение мышц, и вот он стоит на ногах с Джексон в своих объятиях.
– Ты должна поесть, малышка. Иначе зачахнешь прямо на моих глазах.
– Учитывая то, с какой легкостью ты меня поднял, я думаю, ты должен оценить, что во мне нет лишних фунтов.
Люциан усадил ее на кухонный стол:
– Надеюсь, ты не собираешься сказать мне, что не ела из-за опасения, что я буду не в состоянии тебя поднять?
Она скрестила ноги и подняла одну бровь.
– Меня больше волновало, что ты потянешь спину, – она старалась не смотреть, как под тонкой шелковой рубашкой играют его мускулы.
Люциан тихо посмеивался над этим ее возмутительным намеком, собирая ингредиенты для супа.
– В вопросах безопасности ты отныне всегда будешь повиноваться мне, Джексон.
– «Повиноваться»? Интересное слово. Не думаю, что в полной мере поняла его смысл, хотя и являюсь взрослой женщиной.
– Взрослая женщина? Ты в этом уверена? Ты думаешь, что раз взрослая, то имеешь право так поступать? Какая пугающая мысль.
– Надеюсь, ты действительно не думаешь, что я буду повиноваться тебе, – тихо, на полном серьезе проговорила Джексон. Она наклонилась, привлекая его внимание. – Не думаешь?
Он пожал плечами с такой естественной грацией, от которой у нее всегда захватывало дух.
– Мне никогда не приходилось просить больше одного раза.
Она выпрямилась, нахмурившись.
– Что это означает? Ты бы не осмелился использовать этот свой угрожающий голос на мне.
Он оторвался от своего занятия, его черный пристальный взгляд встретился с ее.
– Но ты бы никогда не узнала, поступи я подобным образом, не так ли? – его голос был очень, очень нежным.
Джексон спрыгнула на пол, едва удержавшись от того, чтобы не пнуть его в голень.
– С меня достаточно. Знаешь, ты просишь меня смириться вовсе не с чудаковатой тетушкой из своей семьи или с чем-нибудь еще. И, несмотря на то, что ты не обычный, среднестатистический жених, я не собираюсь ради тебя меняться. Меня приняли на эту работу, потому что я хороша в ней. Очень хороша. Имей немного уважения.
Он помешал суп, не меняя выражение лица.
– Ты считаешь, что у меня нет уважения ни к тебе, ни к тем вещам, с которыми ты была вынуждена бороться на протяжении всей своей жизни? Как тебе это только пришло в голову? Джексон, для гнева нет никаких причин. Я также не могу изменить того, кто я есть. Заботиться о тебе – моя священная обязанность. Это было заложено в меня задолго до моего рождения. Думаешь, раз ты смертная, то это изменится?
– О, Господи, опять «смертные». Но, по крайней мере, хоть кто-то дал тебе жизнь. Какое облегчение, – она провела рукой по волосам. – Посмотри на меня, Люциан.
Он послушно повиновался ее приказу. Она внимательно изучила его лицо, плавные изгибы его чувственных черт, прежде чем ее пристальный взгляд задумчиво остановился на его темных глазах.
– Я знаю, ты никогда не стал бы ничего от меня скрывать. Ты бы чувствовал себя виноватым.
– Я никогда не буду чувствовать себя виноватым, заставляя тебя заботиться о своем здоровье, ангел. Не совершай ошибки, оказывая мне слишком много доверия. Но я бы, действительно, чувствовал вину, что-либо утаив от тебя. Между Спутниками жизни это не принято. В любом случае, тебе стоит только изучить мое сознание.