Темный свет
Шрифт:
— Я не голоден.
Роберт достал из своего рюкзака бинт и ловко перебинтовал мои ладони.
— Боевые шрамы тебе к лицу! — усмехнулся он, разглядывая царапины на лице. — Кажется, я могу кое-что сделать. — Он прислонил ладонь к щеке, и я ощутила, как по коже пробежали тысячи щекотливых искорок. — Вот и все.
Я вернулась к зеркалу и изумленно вскинула брови.
— О, мой бог! — прошептала я, осторожно трогая места с гладкой кожей, где минутой ранее виднелись покрасневшие ссадины. — Как ты это сделал?
— Магия, — ответил Скотт. — Хоть я и не в такой степени владею
— У меня-то и вещей нет!
— Тогда возвращаемся.
Он схватил меня за руку, и мы вместе вышли на улицу. На заднем школьном дворе — ни души. Может уже начался урок? Возле скамейки валялись листы от разорванной книги. Мой потрепанный рюкзак лежал на ней вместе с вещами, которые удалось кому-то собрать. Проверив свой мобильный телефон, я отряхнула сумку и аккуратно сложила школьные принадлежности обратно. Остальное рваное и ломанное выкинула в мусорный бак.
— Кажется, всё. Придется покупать новые вещи! — пожаловалась я, посмотрев последний раз на то, что раньше называла учебником литературы.
— Идешь на урок? — во второй раз спросил Роберт.
— Не хочу. Давай прогуляемся? — предложила я, топчась на одном месте. — Если не возражаешь, конечно.
— Не возражаю! — улыбнулся он.
Мы бродили по периметру школы, прогуливая общий урок — географию. Шутили и смеялись, рассказывая друг другу детские истории из своей жизни. Для него мои нелепые рассказы казались намного интереснее, ведь он никогда не знал, что это такое — быть человеком. Он родился и вырос вампиром, остановившись на не определенной ступени, но так хотел почувствовать себя живым, с душой.
— Я не верю, что у тебя нет души! — сказала однажды я, когда мы шагали по лесной тропинке неподалеку от школы.
— Но это действительно так, — прошептал он с горечью. — Мормо имеют душу, потому что они живые, а вампиры обращенные — живые мертвецы.
— Но ты не мормо и не обращенный! Откуда ты взял, что не имеешь душу?
— Просто теория. Мы больше относимся к мертвым, чем к живым.
Я фыркнула.
— Назови хотя бы один признак, по которому можно определить, если душа или нет?
— Слезы.
— Чего?
— Те, кто имеют душу, могут плакать.
Я задумалась.
— Странные вы, вампиры. Мне всегда казалось, что вампиры — это убийцы, бесчувственные твари, но после встречи с тобой я в корне изменила свою точку зрения.
— Твое мнение о нас ошибочное. Неважно, что внутри заложено у нас, это не делает нас людьми. Мы те, кто есть на самом деле — хищники.
— Не говори так. Ты не убийца. Я не верю, что ты можешь боль причинить.
— Твоя наивность поражает меня все больше. Почему ты с уверенностью это говоришь? Ведь многого обо мне не знаешь. О моем внутреннем мире, моем прошлом. Я совершал непростительные поступки, Челс. Вампиры же — каприз природы и творение черной магии. Нас не должно было быть.
— Если вы появились, то это уже неспроста. Может быть, у вас особое предназначение для нашего мира?
Роберт невесело усмехнулся.
Наша
На перемене перед последним уроком я играла в футбол с Диланом, Бригитт, Лиан и Мэри-Энн на заднем дворе школы. Мы весело хохотали, падали и накидывались на Дилана, когда тот жульничал. Я мельком поглядывала на Роберта, который сидел чуточки поодаль, на скамейке под кустом сирени, читая «Портрет Дориана Грея». Ни с того ни сего к нему подсела Кейт. На что она надеется? Надув губки, накрашенные персиковым блеском, она ласково промурлыкала Роберту комплимент и, пожалуй, неудачный, потому что он резко захлопнул книгу, встал и, бросив ей грубую фразочку, ушел. Девушка сидела вся огорченная и окаменелая, растерянно провожая его взглядом. Я поспешно отвернулась, пока та не заметила, что я смотрю на нее с коварной улыбкой.
Домой решила возвращаться пешком, раз такой чудесный денек выдался! Оставив «форд» на парковке, я быстрее выбралась за пределы школы, пока меня не поймали еще парочка подростков, решивших расспросить о драке с Хадж подробнее. В школе пошли слухи, что мы поцапались за место под солнцем. Меня это «правда» вполне устраивала.
— Челси, подожди! — Меня догонял Роберт, немного нелепо ковыляя по обочине дороги. Человеческий бег ему дается с трудом.
— Привет! Ты преследуешь меня? — лукаво поинтересовалась я, как только он поравнялся со мной.
— Не-а, работаю, — улыбнулся Скотт, убрав назад прядь темных каштановых волос.
— Кем же позволь узнать?
— Твоим ангелом-хранителем! Пытаюсь оберегать тебя от самой себя!
— Ну, спасибо! — я закатила глаза. — А дома тоже будешь охранять?
Роберт таинственно заулыбался, в уголках его глаз появились маленькие морщинки. Ему хоть и девятнадцать, но ведет иногда себя как ребенок. Представив Роберта в детские годы, я не могла не улыбнуться: он определенно был милашкой.
— У тебя, наверное, было чудесное детство, — выдала я мысли вслух, лишив Скотта на некоторое время дара речи.
— Возможно, но счастливая пора продлилось не долго. Я повзрослел через семь лет, — печально усмехнулся он.
— Скажи, сколько тебе лет вправду? — поинтересовалась я с робостью, опасаясь, что могу испортить его настроение до минимума.
— А не испугаешься?
— Я через столько прошла! Меня чуть не убили вампиры-психопаты, и я висела на волоске от смерти, видя призраков! Как считаешь, я боюсь чего-то?
— Хорошо, — наконец сдался Роберт, — так и быть, скажу тебе. Я родился в Париже седьмого августа тысячу восьмисот тридцать первого года во время полного солнечного затмения. — Он игриво покосился в мою сторону, будто ожидая, что я перепугаюсь. — Мама в шоке была, когда поняла, что ждет ребенка. Она с отцом ездила по свету в надежде выяснить, почему же обращенная женщина-вампир забеременела, и один мудрый мормо, который видел дары вампиров, сказал им, что у Элеонор такой особый дар — она может иметь детей. В общем, мне сто восемьдесят лет от рождения.