Темный Улей -1: Король-Примкнувший
Шрифт:
– Может быть, хватит? – спросил Люк.
– Ещё нет. Она должна думать, что это никогда не закончится.
Жвала у киллика щёлкнули и сомкнулись, усы начали лихорадочно дёргаться. Люк заставил себя вспомнить, что именно это насекомое пыталось настроить их сына против матери, но легче ему не стало. Мара уделяла всё свободное время Бену, стараясь объяснить ему, что горог не лгал, но это не означало, что его мать была злой. Люк знал, что даже она не одобрила бы страданий насекомого.
Мара коснулась его в Силе. Она беспокоилась о Бене и хотела знать, что там происходило с горогом.
У Люка похолодело в животе от страха. Стало ясно, что горог связан с Беном, может быть, не так, как с Алимой, но достаточно сильно. Люку хотелось прикончить киллика прямо сейчас, наказать его за подстрекательство сына к непослушанию, разорвать связь, пока она не стала ещё сильнее. Но в той же мере Люку хотелось оградить Бена от горького ощущения, когда другу больно. Он хотел уже сказать Силгал, чтобы та отключила электроток… но тут столбик гипоталамуса Тизара начал подниматься. У Тахири тоже активизировалась лимбическая система, а у Текли – и то и другое.
Через несколько секунд столбики на диаграммах у всех трёх исчезли – они сорвали сканирующие колпаки и электродные датчики. В отличие от Алимы и горога, их не привязывали.
– Ладно, выключай, – велел Люк. Он чувствовал, что Мара всё больше беспокоится за Бена. – Нет смысла…
– Подожди, – Силгал подняла руку.
Горог продолжал прижимать конечности к груди и вращать усами. Текли-врач быстрее выпуталась из датчиков и первая зашла к ним в камеру.
– Извините, – сказала она, шагая к выходу. – Но мне нужно в туалет.
– Пожалуйста, – Силгал посмотрела краем глаза на Люка, и он понял, что ей становится всё интереснее.
– Надо же иногда делать перерыв, – второй показалась Тахири. – Мне кажется, что я совершаю прыжок на старом крестокрыле.
Тахири глянула на голо-экран и ненадолго задержалась на диаграмме горога. Затем она повернулась к Люку и скривилась в усмешке.
– Видимо, я не единственная, кто к концу войны стал наполовину юужан-вонгом, – сказала она. – И кто следующий? Джедаи-«тату»?
От этого вопроса Люку стало ещё хуже. К тому же он чувствовал, что жена обеспокоена и недовольна продолжающимся экспериментом.
– Мы тут не забавляемся, – сказал Люк. – Мы…
– Тахири, ты чувствуешь боль? – перебила его Силгал. – Разве не поэтому ты сюда пришла?
Тахири посмотрела на мон-каламари, как будто та лишилась рассудка.
– Силгал, я наполовину юужан-вонг. Боль может стать для меня лишь религиозным опытом.
– Точно? – спросила Силгал. – Ты точно совсем ничего не чувствуешь?
– Оный тоже не чувззтвует боли, но это не может оправдать то, что вы здесь делаете, – Тизар вышел из своей камеры. За ним волочился десяток проводов. – Оному доззтаточно ваших игр. Оный не будет в них больше играть.
Он сорвал с груди несколько электродов, бросил их на пол и пошёл к выходу.
Тахири проводила его взглядом, затем взглянула на Люка с твердостью юужан-вонга в зелёных глазах..
– Наверное, мы с Тизаром плохо связаны, – сказала она. – Мне здесь даже нравится.
– Кажется, теперь мы всё знаем, – Люк не понимал, чувствует ли он отвращение к юужан-вонгской составляющей личности Тахири или к самому себе. – Правильно, Силгал?
– Да, я увидела всё, что хотела.
Она отключила датчики от источника питания. Столбики данных на диаграмме Горог вернулись к нормальным. И в Силе сразу почувствовалось облегчение Мары.
– На сегодня исследования закончены, – сказала Силгал Тахири. – Спасибо.
Люк проводил молодых джедаев взглядом и почувствовал разочарование. Несомненно, Тизар и другие полностью находились под контролем Рейнара. Они согласились вернуться в Галактический Альянс, только чтобы ускользнуть от Академии, что они уже делали в разное время, и найти поддержку для Колонии.
Когда дверь за ними закрылась, Люк покачал головой и опустился на скамейку перед панелью управления.
– Теперь мы знаем всё, что хотели узнать, – подытожил он. – Они все находятся под контролем Воли Колонии.
– Другой Воли, – поправила его Силгал. – Не той Воли, о которой говорили чиссы.
Люк поднял взгляд.
– Я тебя не понимаю.
Силгал вышла из-за консоли управления.
– Как и у Силы, у разума имеется два аспекта, – она села рядом с Люком. – Есть осознанный разум, который включает всё, что мы знаем о себе, и бессознательное, заключающее скрытую часть разума.
Люк начал понимать, к чему клонит Силгал.
– Ты хочешь сказать, что после войны в Колонии появилось две Воли: осознанная и подсознательная?
– Не совсем, – поправила его Силгал. – Подсознательное стоит между сознанием и бессознательным. Мы сейчас говорим о бессознательном. Оно остаётся скрытым от известного нам разума.
– Извини, – сказал Люк. – Что-то очень сложно тебя понять.
– Как и любое сознание в галактике, – сказала Силгал. – Это лишь аналогия, но она вполне годится, и наш эксперимент показывает, насколько она верна. Алима и горог контролируются бессознательной Волей. Отсюда и связь их эмоциональных центров.
– А Текли, Тизар и Тахири – они контролируются сознательной Волей Колонии? – спросил Люк.
– Скорее эта Воля влияет на них, – сказала Силгал. – Они не попали под полный контроль Колонии. Они всё ещё считают себя индивидуумами.
– Тогда почему же они прервали эксперимент?
– Часто ли ты делаешь что-то, не понимая до конца почему? – возразила Силгал. – В любом разуме бессознательное обладает большой силой. Некоторые психологи считают его даже абсолютным. Когда горог почувствовал боль, бессознательная Воля Колонии подвигла сознательную Волю прервать эксперимент. Вдруг Текли захотелось в туалет, а Тахири решила…