Тень Аламута
Шрифт:
Факты есть факты.
Орден приобрел известность. Чудачества храмовников получили свое возвышенное, а местами и зловещее истолкование. О флорентийском коте поползли удивительные слухи. Историки и летописцы их не только приумножили, но и переврали. Поскольку отучить Аршамбо и Жоффруа от дурных привычек не представлялось возможным, а гнать из ордена было глупо, магистр распорядился, чтобы два храмовника, едущих на одной лошади, стали символом ордена. По мнению Гуго, это должно было символизировать скромность и непритязательность
На деле же символизировало черт-те что. Из городских игроков на лошадь Жоффруа не играл только ленивый и нищий.
Но это совсем другая история.
Магистр сидел в трапезной, потягивая падуанское вино. Известный паломник Греффин Аффагарт рекомендовал пить его в жарких странах, поскольку оно некрепкое. Но оно было еще и кислым, оттого магистр беспрестанно морщился.
Брат Роланд изучал содержимое корзин, только что принесенных с базара. Аршамбо и рыжий оруженосец вели сугубо мужской разговор.
– Наплюй, – это Аршамбо. – В первой заварухе всегда так… Ты парень хват, еще себя покажешь.
– Эт точно, – с кислой миной отвечал оруженосец. – Покажу. Но всё равно зло забирает, сир Аршамбо. Хоть отправляйся в Аламут и погибай смертью храбрых!
– Наплюй. Хочешь, научу одному богохульству?
– О да, сир! Всей душой.
– Ну слушай.
Аршамбо наклонился к своему духовному преемнику и что-то зашептал на ухо. До магистра доносились лишь обрывки:
– Святая Екатерина… сон… брачная ночь… – Оруженосец захихикал:
– Ух ты! Обалдеть, что делается!
Храмовник сделал строгое лицо:
– Но учти: при дамах молчок. А то умрешь в целибате. И при священниках помалкивай.
– А те что?
– Вовек не отмолишься. Страшное богохульство.
Рошан Фаррох примостился у окна с книгой на коленях. Мелисанда наблюдала в окно за тем, как Андре принимает новобранцев.
– Имя и титул! – грозно ревел он. – Что? Не слышу!
– Сир Робер де Краон, – доносилось в ответ. – Сын Рено де Краона, сеньора Краона и Эннаген де Витре…
– Стоп, стоп! Довольно, сир.
– …правнук Рено Неверского и Аделаиды Французской, – безжалостно перечислял новобранец, – коя была дочерью Гуго Капета…
– Достаточно, сир, достаточно. Ваше благородство неоспоримо. Ответствуйте же: как вы относитесь к котам?
– Весьма!
– А к кошкам?
Мелисанда задумчиво покачала головой:
– Знаете, мессир… Я думаю, когда-нибудь Андре станет магистром Храма.
– Возможно, сударыня, возможно. Но вот только человек, с которым он разговаривает, станет магистром раньше.
– Никогда бы не подумала. Кстати, мессир, вы так и не рассказали, каким образом вам удалось выбраться из тюрьмы и так вовремя прийти на помощь.
– Боже, какая кислятина! – Магистр отставил в сторону кубок. – Ваше Высочество, я не могу рассказать вам этого. Повествование всецело принадлежит брату Роланду. А я не привык похищать
– Брату Роланду?
– Да. Это он нас всех спас. – Мелисанда захлопала в ладоши:
– Роланд, милый! Умоляю, расскажите! – Толстячок зарделся:
– Ну раз вы настаиваете… Но это всего лишь стечение обстоятельств. – Тут он сообразил, что чересчур скромничает и махнул рукой: – А, ладно. Слушайте же. Началось всё, когда я в тот злополучный день отправился на базар.
Рошан отложил книгу в сторону. Аршамбо и оруженосец перестали шептаться и уставились на брата Роланда.
– Я приобрел баранины и рейхана. Я отыскал анис, горчичное семя, имбирь и майоран. Приценился к перцу и шафрану. Пополнил запасы вина. Когда же я хотел присовокупить к этому немного сельдерея и проса, продавец – тот злосчастный коротышка, что нашел смерть на ноже Аршамбо, – схватил меня за руку. «Эй, правоверные!» – закричал он на весь базар. Прямо так и закричал: «Эй, правоверные! Держите мошенника!» Тут же появилась стража. «Внемлите, о воины-кафиры! – завопил наглец. – Свидетельствую, что человек этот купил товаров на много дирхемов, а заплатил мало. Да и то – фальшивыми деньгами. Он фальшиво улыбался, и купленного им вполне достаточно, чтобы приготовить фальшивого гуся. А то и фальшивого зайца».
– Наглая клевета. Ты не умеешь готовить фальшивого зайца. И что же ты ответил?
– К стыду своему, мессир, я оробел. Схватил корзины и бросился наутек.
– Ты опозорил орден. Что же случилось дальше?
– Я вернулся в штаб-квартиру. Расстройство овладело мной. Я приготовил поесть, но никто не явился на мой зов, хотя время обеденное подошло. Тогда я отправился на поиски братьев.
– Видимо, вы разминулись с нами совсем чуть-чуть, – заметила Мелисанда. – Когда мы пришли, все блюда были еще горячими.
– Воистину так. Я бегал по городу, пытаясь разузнать что-нибудь о воинах Храма. Но мне и в кошмарном бреду не могло привидеться, что вы все под стражей! Когда же я вернулся обратно, на улице стемнело. На ощупь я пробрался в трапезную. Там на меня напал вот этот незнакомец, – Роланд указал на Рошана. – Я дрался, как лев.
– Сомневаюсь, – ухмыльнулся Аршамбо. – Иначе бы он вышиб тебе мозги.
– Вовсе нет, – вступился гебр за рассказчика. – Мы действительно сражались… Некоторое время.
Чем закончилось побоище, он не стал объяснять. За что и заслужил благодарный взгляд повара.
– Как оказалось, – продолжал Роланд, – ожидая встретить врага, я обрел союзника. Этот достойный язычник рассказал мне о вашей горестной судьбе. Нисколько не медля, я испек пышный вкусный хлеб и нашпиговал его пилами, веревочной лестницей и всем, что потребно для бегства из тюрьмы…
– А мы спали и ничего не слышали! – огорченно воскликнула Мелисанда. – Верно, Гуго?
Рыжий оруженосец обиженно засопел. Принцесса сыпанула соли в его раны.