Тень Большого брата над Москвой (сборник)

Старый седой Саид долго прилаживал палку к полуразрушенному дуплу дерева. Дерево лет двадцать назад расщепила молния. Оно раскололось надвое, и засохшая отколотая половина грустно повисла над пропастью. Упасть вниз ей не давала тонкая, едва заметная сверху, но достаточно прочная внутри корневая система. Даже получив сокрушительный удар, дерево продолжало цепляться за почву всеми оставшимися силами. Поэтому именно к нему так часто приходил старик Саид и долго часами в раздумье сидел над обрывом. Прислонившись к уцелевшей половине, он пристально вглядывался куда-то

в глубину пропасти и время от времени глубоко вздыхал.

Узнав о том, что в соседнем ауле родился мальчик по имени Аслан, Саид всю ночь просидел у дерева, плотно прижав голову к расщелине.

Наутро невестка старика, Бетия, прибежав к обрыву, с ужасом увидела перекошенное от боли лицо Саида. Она осторожно оттащила его от расщелины, уложила на траву и начала растирать ему щеки. Старик только мычал и невнятно пытался что-то сказать, показывая куда-то в глубину пропасти. Бетия с опаской, цепляясь обеими руками за остатки веток, силилась увидеть то, что навело такой ужас на старика. Но, в пропасти не было ничего. Только стая потревоженных ворон вспорхнула откуда-то снизу и с бешенным криком шарахнулась в сторону соседней горы.

От этого крика старик неожиданно встрепенулся, перевалился на живот. Затем подобрал под себя ноги и встал на колени, обернувшись в сторону пропасти. Из его перекошенного ужасом рта вырвалось только одно слово: «Шайтан!» Он из последних сил пополз к обрыву и, сложив руки на груди, упал в зияющую пустоту.

Пораженная Бетия еще долго стояла над пропастью. Затем тихо подобрала оставшийся у старого дупла посох и медленно побрела в сторону аула.

Старика Саида знали все жители горной Чечерии. Это он предсказывал обвалы и большую воду. Только он знал, когда, где и как ударит стрела молнии. Только ему были ведомы сотрясения гор и сдвиги земной коры. К нему ходили за советом перед женитьбой сыновей. Услышав имя будущей невесты, старик долго в раздумье сидел и, глядя на конец своего посоха, что-то бормотал. Затем закрывал глаза и кивал головой. Один большой кивок означал, что выбор сделан верный. Легкое покачивание головы из стороны в сторону означало, что эта невеста принесет в дом жениха горе. И тогда свадьба расстраивалась. Только однажды молодой горячий жених из дальнего аула Сожень-Юрт не пожелал внять пророчеству старого Саида. Через три месяца он сорвался в пропасть во время охоты, и его жена перешла по наследству младшему брату. Но, и младший брат прожил недолго. Он погиб на перевале. С высокого откоса в ущелье вдруг упал огромный кусок скалы. Соседи нашли на месте трагедии только его размозженную голову. А молодая вдова исчезла из аула на второй день после окончания траура. Больше ее никто никогда не видел.

Три года назад в аул Дуба-Юрт с Большой Земли приехала молодая учительница с непривычным для простых чечерцев именем Зоя. Она приветливо улыбалась всем и охотно рассказывала, что Зоя в переводе с греческого означает Жизнь. Но, старый Саид сразу увидел в ней Большую Беду. Когда Зоя проходила мимо его мазанки, он выставлял на пороге посох, отворачивался лицом к стене и отчаянно читал слова молитвы. Районный начальник — Махмуд — однажды заглянул к нему в хижину и долго увещевал, рассказывая об интернациональной дружбе всех народов Большой Земли. Саид послушно кивал головой. Но, когда Махмуд закончил свою речь, старик, глядя куда-то поверх его головы, прямо за вершину гор, упрямо проговорил: «Она родит Шайтана! Когда он придет, я уйду!» Затем упал на колени и долго читал слова молитвы.

Увидев это, Махмуд махнул рукой, сел в свою дребезжащую машину и уехал.

Ровно год назад, когда старик Данильбек из дальнего конца аула решил женить своего сына Андарбека на красавице-учительнице, имя которой — Зоя, что в переводе означает Жизнь, Саид запер дверь мазанки железным крюком и даже не позволил приблизиться молодым к своему дому. Потом ушел к

обрыву и долго сидел на краю пропасти, прижимаясь лбом к расщепленному дереву. И только пришедшему за ним сыну он тихо, но внятно проговорил: «Эта Зоя отнимет Жизнь не только у моего народа, но и у всех народов Большой Земли. Плод ее чрева назовут Ачиком. Но, он будет носить другое имя. Чужое нам и всему чечерскому народу. Он уничтожит наш народ. И мы сами ему в этом поможем. Потому что настоящее его имя — Шайтан! Он убьет Большого Брата и займет его место. Но я этого не увижу. Потому что когда он придет, я уйду!»

И вот этот день настал — Он пришел…

Глава Собственной Канцелярии Большого Брата заглянул в кабинет шефа, когда тот в задумчивости сидел за столом, тупо уставившись в одну точку, расположенную где-то в противоположном углу. Под его правой рукой с командирским хронометром на запястье лежал тонкий лист бумаги и дорогая ручка с золотым пером. Время от времени Большой Брат переводил взгляд со стены на лист бумаги и в нерешительности жевал губами. Затем дважды дыхнул на перо и неуверенно вывел внизу листа загогулину. Глава Собственной Канцелярии тут же подхватил подписанную бумагу и, мотая из стороны в сторону бородой, пятясь, выскочил из кабинета.

Через минуту его голова, а затем и все прочие части тела опять появились в проеме двери.

— Честное слово, вы не пожалеете! — Он ловко пристроился на стуле около приставного столика и радостно затараторил. — Я совершенно уверен. Моша из «Бетты» за него полностью ручается. Это будет надежный кадр. Он у Моши всем пиаром заведовал. Нам как раз нужен именно такой. Будет писаками и депутатами командовать. А то они совсем распоясались.

— Н-да… — протянул Большой Брат.

— Совершенно верно рассуждаете! — подхватил Глава Собственной Канцелярии. — У нас же впереди большие дела! И Дед вас просил прислушаться. А Дед свое дело туго знает.

— Нда… — еще раз вздохнул Большой Брат. — И как же его зовут?

— Так очень просто. Поскольку он фактически был тенью Моши, его там звали Мошонкой.

— Нет, — возразил Большой Брат, — это не солидно. Теперь он будет работать у меня. Значит, будет называться Братком.

— Вот и ладно, — согласился Глава Собственной Канцелярии. — Так и запишем — Браток. Теперь он будет вашей Тенью.

— Как же так? — поднял брови Большой Брат. — Дед меня всегда заверял, что моей Тенью будешь ты.

— И я тоже, — согласно замотал бородой Глава Собственной Канцелярии. — Мы все ваши Тени.

— И это правильно, — прихлопнул правой рукой по столу Большой Брат. — Ну что же — пусть он приступает к работе.

Браток долго, внимательно рассматривал табличку со своим именем. Затем наблюдал, как рабочий прикручивает ее к лицевой стороне двери обширной приемной. После чего направился обживать огромный кабинет. Первым делом он примерил кресло то придвигая, то отодвигая его от стола. С восхищением оглядел телефоны с гербами на приставном столике. По-хозяйски проверил содержимое шкафа за спиной. Обнаружив в нем непочатую бутылку французского коньяка, бережно обтер ее рукавом пиджака и поставил на место. Затем уселся за стол, придвинул к себе лист бумаги, массивный чернильный прибор с дорогой ручкой и размашистым почерком написал «Теперь Я здесь хозяин!». При этом букву «Я» обвел жирным кругом. Внимательно со стороны посмотрел на написанное и, вдруг испугавшись, начал замазывать фразу. Ручка скользила по бумаге, оставляя жирные пятна, но слова продолжали проступать. Тогда Браток огляделся по сторонам и увидел возле окна небольшой агрегат для уничтожения бумаг. Подбежал к нему, нажал на кнопку и начал запихивать помятый лист внутрь. Агрегат застрекотал, и вскоре от опрометчивого заявления остался только пшик.