Тень Джоре
Шрифт:
— Рухлядь! Знаешь, Капитан, пожалуй, ваш этот… как его… камаз, посложнее будет.
Я недоуменно уставился на девушку:
— Ари, объяснись!
Девчонка пожала плечами, мол, как ты не понимаешь:
— Камаз — значительно более сложный механизм. Просто… он менее технологичный и менее функциональный. Но это решаемо!
Ну еще-бы, в этом я не сомневался. Конечно решаемо, кто бы спорил, автомобили производства Камского автомобильного завода, заведомо — чудо техники. Им осталось добавить способность мыслить. Для полного счастья.
— 63 —
Начальник особого отдела Сергей Михайлович Колесников
Между тем, недавно принятый в экипаж «товарищ» продолжал выступать:
— Зачем мы должны слушать этого так называемого капитана? Кто он нам? Он же не состоятелен! Что за детский сад — штаны на лямках… Командир для младшего школьного возраста! Это надо же додуматься — капитан, посредством общего собрания, спрашивает мнение у «бомжей», принятых на борт корабля! Гнать этого идиота, пусть с бабами своими разбирается… а с кораблем мы и сами справимся. Найдем, куда его пристроить!
Этого деятеля задержал и доставил к нему непонятный пока патруль, старший которого представился коротко:
— Поручик Сычев, корабельная стража.
После чего передал арестанта и прилагающийся к нему файл видеозаписи, где тот был снят при попытке взлома двери в центр управления кораблем. Теперь задержанному было нечего скрывать, вот он и распинался.
Аналитический мозг полковника не упускал ничего. Даже деталей. Их было достаточно. При этом, Колесников считал себя членом команды. Во многом тут сыграло осознание того, что он и многие его друзья снова при деле, сильные и здоровые. Да и на счет «бомжей» он был категорически не согласен. И внуча, Маринка, наконец нашла себе занятие, строит весь корабль. И тот не возражает…
Сергей Михайлович улыбнулся, и вскинув руку, всадил парализующий луч станера в голову оратору.
— Этого, на допрос.
Нужно будет выяснить откуда и зачем появился здесь этот товарищ. Затем, к своему удивлению, обнаружил, что был не одинок. Присутствующий народ ожидал чего-то подобного, и теперь, не особо торопясь укладывал свое оружие назад, по месту дислокации.
Еще спустя минуту входная дверь внезапно открылась и в помещение ввалились вооруженные люди — ну вот опять:
— Никому не двигаться! Корабельная стража! Выстрел на корабле!
В соответствии с поступившим на нейросеть регламентом, эти люди не подчинялись никому, кроме капитана. Во главе взвода бойцов в тяжелой штурмовой броне был шустрый корнет, люди которого мгновенно и сноровисто разоружили присутствующих и запросили у искина результаты видеосъемки. Еще десять минут «стражам» потребовалось, чтобы разобраться в произошедшем, после чего присутствующим оперативно вернули оружие, а корнет, подойдя к полковнику, вскинул руку в воинском приветствии:
— Товарищ полковник! Ваши действия правомерны! Рад был с Вами познакомиться! Честь имею.
Потом Стража ушла, а полковник мучительно соображал — вот как и когда этот мальчишка умудрился успеть создать новую структуру — «третью смену», «глаз над глазом», «рэкет над рэкетом»…
— 64 —
Рейдер возвращался. Он был уже на подходе, и по территории забегали готовящиеся к эвакуации люди. Дроиды обеспечения включили ревун и механический голос проинформировал:
— До снятия купола осталось пять минут.
Что же пять, так пять. Пора и мне собираться. Вон уже и добывающие дроиды появились. Целой гроздью — будут забирать руду. В принципе все были готовы к эвакуации. Оставалось только одно незаконченное дело — после снятия купола оба бота дружно поднялись и, прикрывшись маскировочными полями, направились на видимую с Земли сторону Луны. Один из них пилотировала Ари, а другой, бывший майор ВВС России, Корчагин, недавно прошедший курс реабилитации. Достигнув Моря Дождей, пара ботов разделилась. Машина Ари нырнула к поверхности, и подхватила гравитационным лучом ранее обнаруженный «Луноход-1». Второй бот, дождавшись пока Ари выйдет из зоны поражения, отработал по точке его бывшего нахождения изо всех стволов. В результате образовался не малых размеров кратер, который должен убедить возможных наблюдателей в гибели аппарата. Ну, я на это надеюсь.
По дороге к кораблю с усердием внушал Ари мысль, что добытый артефакт наиболее ценен именно в своем сегодняшнем, исторически сложившемся состоянии, и что разбирать или модернизировать его ни в коем случае нельзя. Девушка охотно соглашалась, но меня здорово настораживали ее предвкушающее блестевшие глаза. И потому, выждав пару минут, я начинал процедуру убеждения заново.
— Четыре! — раздался из-за спины насмешливый голос Калашникова, когда бот уже заходил на посадку.
Я не понял:
— Что четыре, майор?
Тот хмыкнул:
— Четыре раза капитан объяснил пилоту, что не нужно трогать луноход.
— Думаешь, пилот понял? — я с сомнением покосился на Ари, и с разочарованием увидел, что она с не меньшим сомнением косится на меня — неужели я всерьез?
И что, выставлять охрану?
Размещенный в углу посадочной палубы луноход вызвал просто ажиотажный интерес у экипажа, что меня не удивило, ведь для подавляющего большинства это была ожившая история. Паломники под благовидными и не очень предлогами повалили толпой — посмотреть, потрогать и сфотографироваться на фоне экзотического аппарата. Хорошо, что никто не пытался отломить кусочек «на память». Я со стороны задумчиво смотрел на народ, среди прочих была и Ари, которая терпеливо ждала, когда вокруг все разойдутся. Вот уж кого не переделаешь. Странные чувства обуревали меня. В этот момент на плечо легла рука и знакомый, немного хрипловатый голос произнес:
— Что, милый, отдавать не хочешь?
Ирина. Уже не раз обращал внимание, что она лучше меня знает, чего я хочу и о чем думаю. Любимая в очередной раз угадала. Я действительно не хотел никому отдавать этот луноход. Никак не мог этого понять, пока она не озвучила. Черт, да дорог он мне. Как символ, как память…
Масла в огонь подлил Шкет. Он подошел, и на правах старого соратника ненавязчиво предложил:
— Слышь, командир, может это… не будем машинку никому отдавать? Она тут в тему пришлась. В конце концов есть же и второй луноход, давай тоже достанем. Его и подарим.