Тень и искры
Шрифт:
Он кивнул.
– То, что вы называете Гнилью. Это же происходит и в Стране теней. Это последствие того, что Первозданного Жизни больше нет.
Я воззрилась на него, а мое сердце словно остановилось. Поначалу в голове было пусто – совершенно пусто. Наверное, я неправильно расслышала. Или не так поняла.
– Гниль – это следствие окончания сделки, которую твой отец заключил с Родериком Мирелем.
Эш положил руку на выщербленный стол.
– Сера, это не имеет никакого отношения к сделке.
Я была потрясена до самой глубины души.
–
– Сделка имела срок. То, что мой отец сделал с климатом, – неестественно. Так не могло продолжаться вечно. – Эш пытался поймать мой взгляд. – Но это означает, что климат вернется к тому, что было раньше, – четкой смене сезонов, как в некоторых областях царства смертных. Конечно, вряд ли в Ласании будет так холодно, как в Айрелоне, ожидать слишком суровой погоды не стоит.
Мое сердце забилось быстрее. В ушах возник гул. Я едва расслышала слова Сэйона:
– На погоду влияет то, что сделал Колис. Вот почему в царстве смертных она стала неустойчивой, участились засухи и бури. Это следствие нарушения равновесия.
– Сделка не имеет никакого отношения к Гнили? – прошептала я.
Эш покачал головой. Мне хотелось отрицать то, что он утверждал. Верить, что это какая-то хитрость.
– А ты думала, что они связаны? – спросил Эш.
У меня задрожали ноги.
– Мы знали, что срок сделки заканчивается с моим рождением. Именно тогда появилась Гниль. Так считалось, поколение за поколением. Что когда сделка закончится, все станет как было до нее.
– И стало, – согласился Эш. – Погода вернулась к первоначальной, какой была в те времена. Но, как объяснил Сэйон, из-за нарушения равновесия она стала более неустойчивой. Необычные погодные явления происходят по всему царству смертных.
– Похоже, появление Гнили – простое совпадение, – заявил Рейн. – А может, она связана с твоим рождением и тем, что сделал отец Никтоса. Может, появление искры жизни запустило какой-то процесс. Но почему из-за этого стала портиться земля – непонятно.
Эш наклонился ко мне.
– Но это не входило в сделку, которую заключил мой отец. То, что происходит в Ласании, случилось бы в любом случае. В конце концов это распространится по всему царству смертных, равно как и по всему Илизиуму.
– Знаешь что? – вмешалась Эйос. Я повернула голову к ней, и наши взгляды встретились. – Мне кажется, Рейн что-то понял. Может, это имеет отношение к сделке, но не так, как ты думаешь.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Эш, глядя на богиню.
– Может, Гниль – последствие деяний Колиса – не проявлялась так долго потому, что в роду Мирелей жила искра жизни. Я хочу сказать, что царство смертных гораздо уязвимее к действиям Первозданных. Отсутствие Первозданного Жизни должно было сказаться уже давно, верно? – Эйос оглядела стол. Некоторые согласно кивнули. – Искра жизни в каком-то смысле была защищена в вашем роду. Находилась там, но… когда ты родилась, искра перешла в смертное тело –
– Ты имеешь в виду мою смерть, – хрипло сказала я.
Эйос поморщилась.
– Да. А может, нет, – быстро добавила она, когда я вздрогнула. – Может, искра жизни ослабела в смертном теле и больше не может сдерживать последствия действий Колиса. – Она слегка пожала плечами. – Или я полностью ошибаюсь, и просто не обращайте на меня внимания.
– Нет. В твоей идее что-то есть, – задумчиво произнес Эш и переключил внимание на меня. Мне стало нехорошо. Мгновение он изучал меня. – Сера, что происходит?
Я не могла ответить.
– Ты не просто удивилась. – В его радужки просочился итер. – Ты переживаешь слишком сильно, это не может быть растерянность из-за недопонимания.
Недопонимание? Меня сотряс хриплый смех. Должно быть, Эш улавливал мои эмоции, читал их, но в этот момент мне было все равно. Вряд ли он мог точно определить, что именно я чувствую.
Дрожь распространилась по телу, лишая меня возможности отрицать его слова.
Все встало на свои места. В тот день в Красном лесу я поняла, что происходящее в Стране теней напоминает распространение Гнили в Ласании – серая, высохшая трава, голые скрученные ветви, вонь гнилой сирени, пропитывающая мертвую почву.
Но это означало… если сделка не связана с Гнилью, я ничего не могу сделать. Что еще хуже, она распространится по всему царству смертных. И если Эйос права, это из-за моего рождения. Потому что искра теперь живет в теле, которое в конце концов умрет, унеся ее с собой. Часы, которые вели обратный отсчет, подводили не к завершению сделки. А к моему концу.
Прижав руку к животу, я встала, не в силах больше сидеть, и отошла от стола.
– Сера. – Эш повернулся ко мне. – Что происходит?
Я убрала с лица волосы, дергая пряди. Я не видела Эша. Не видела никого в комнате. Перед глазами стоял образ Куперов, лежащих на кровати, пока над ними роились мухи. А потом я подумала о других семьях. Сотни тысяч, миллионы бедных семей.
– Я считала, что могу это остановить, – прошептала я. Горло горело. – Так я провела всю… свою жизнь. Мои мысли. Все, что я делала. Одиночество. Проклятая вуаль Избранной. Тренировки… Всё впустую. Проклятая подготовка. – Я провела руками по лицу. – Это стоило того. Я бы спасла свой народ. Неважно, что в итоге случилось бы со мной…
Эш внезапно оказался передо мной, его холодные ладони прижались к моим щекам.
– Неужели вы полагали, что исполнение сделки остановит Гниль?
У меня вырвался придушенный смешок.
– Нет. Мы думали…
«Заставь его влюбиться.
Стань его слабостью.
Покончи с ним».
Я содрогнулась от резкого ощущения – я по-настоящему дышала. То же самое чувствовала, когда меня преподнесли ему в ту первую ночь, а он не забрал меня. Облегчение. Но теперь по совершенно иной причине. Мне не нужно им манипулировать. Не нужно заставлять его влюбиться, а затем убивать.