Тень и искры
Шрифт:
По спине растеклась резкая боль, от плеч до талии, внезапная и сильная. Из меня вырвалось хриплое дыхание. Это был единственный звук, раздавшийся в Большом Чертоге. Королевские гвардейцы хранили молчание. Тавиус ничего не говорил. Я заставила себя дышать сквозь боль.
Свист кнута стал единственным предупреждением. Я напряглась, но к такому не подготовиться. Никакие дыхательные упражнения не сгладили бы того, что приближалось. Взорвалась жестокая боль, и мое тело дернулось вперед, а потом упало назад, насколько позволили веревки. Я содрогнулась,
Он слабый.
Я медленно выпрямилась, и ночная рубашка соскользнула по моим рукам, разорванная сзади. Я сдержу обещание, как только смогу. Отсеку ему руки и скормлю этот кнут, пока он не подавится. Вырежу его сердце и потом буду смотреть, как он горит.
– Посмотри на себя. – Голос Тавиуса прозвучал невнятно. Он хлестнул кнутом плитки пола, и мое тело дернулось. Он рассмеялся. – По-прежнему такая же непокорная, но это притворство. Ты напугана. Ты слаба. Хочешь, чтобы я остановился? Ты знаешь, что надо сказать.
Я повернула голову в сторону и увидела его сквозь пряди выбившихся волос. Он стоял позади меня.
– Тавиус, – произнесла я сквозь зубы, – пожалуйста, пошел в жопу.
Кто-то ахнул – один из королевских гвардейцев. Я услышала, как переступили сапоги, но Тавиус засмеялся, проклиная меня. Я увидела, как он поднимает кнут, и закрыла глаза.
– Во имя богов, Тавиус, что ты делаешь? – прозвенел по Большому Чертогу голос моей матери. Я открыла глаза. На обеих фигурах были белые траурные одеяния. Мама ахнула. – Боги милостивые…
– Ты совсем спятил? – послышался голос Эзры. Это была она. Обжигающая боль в спине стихла, и я увидела, что она стоит рядом с мамой. – Боги, что с тобой не так?
– Во-первых, вы обе не обратились ко мне как следует. Но учитывая потрясение последних нескольких часов, я закрою на это глаза, – спокойно заявил Тавиус, не обращая внимания на их реакцию. – Что до того, чем сейчас занят, я делаю то, что надо…
Он отшатнулся в сторону, вытаращив глаза и уставившись в пол.
– Что это?..
Эзра остановилась на ступенях. В открытые двери Большого Чертога ворвался сливовый с золотом ураган – королевские гвардейцы. Пол подо мной завибрировал, лепестки задрожали. В плитках возникли тонкие трещины и побежали по резным калигам на ступнях Колиса. Трещинки поползли вверх по каменным ногам. Я удивленно подняла голову. Что происходит?..
Большой Чертог сотряс удар грома. Кто-то закричал. Изящные бокалы на подносах и столах взорвались. Стулья опрокинулись. Столы раскололись. С колонн и стен посыпалась штукатурка, трещины побежали по колоннам и стеклянному куполу.
По Большому Чертогу пронесся порыв ледяного ветра, и воздух затрещал энергией. Все волоски на моем теле поднялись. Из трещин в полу начал сочиться слабый туман.
Итер.
Тавиус шагнул назад, а пространство между нами начало вибрировать. Воздух затрещал, испуская серебристо-белые искры, которые кружились и взметались. А потом само пространство разорвалось.
Из излома хлынул мрак, прошитый
Я поняла, кто стоит в центре, даже не видя его лица внутри пульсирующей полночной тьмы, которая протянулась вверх и вперед в виде огромных крыльев, заслонивших солнечный свет.
Смерть наконец вернулась.
Глава 20
В обоих мирах было всего десять существ, достаточно могущественных, чтобы разрывать пространство.
Первозданные.
Но когда тени прекратили бешеное вращение, а крылья превратились в смутные очертания, я увидела, кто стоит в центре, и испытала шок.
Это был он. Бог из Страны теней.
Эш.
Он оглянулся на меня через плечо. Поразительные черты его лица представляли сочетание резких линий. Я смотрела на него с колотящимся сердцем. Его кожа истончилась, от нее исходило серебристо-белое свечение. Дыхание застряло у меня в горле.
О боги…
Серебро разлилось в его глазах, переливаясь. Его глаза искрились мощью, которой можно по мановению пальца разрушать целые миры. На его щеках появилась сеточка вен, расползаясь по горлу и по рукам с серебряным обручем, а потом дальше вдоль вихрящихся теней под кожей. Он был… как самая яркая звезда и самое темное ночное небо, обретшие смертный облик. И в этом облике он был невероятно прекрасным и устрашающим.
Во мне росло недоверие, сменившееся отрицанием, потому что этого не могло быть.
Все время это не мог быть он.
– Кто… кто вы? – прохрипел Тавиус.
Пришедший медленно повернул голову к моему сводному брату.
– Я известен как Эшер.
Я вздрогнула. «Это сокращение от чего-то?» – спросила я, когда он назвал свое имя. «Это сокращение от многого».
– Благословленный. Я Хранитель душ и Первозданный бог обычных людей и окончаний. – Его голос разносился по Большому Чертогу, и ответом ему была абсолютная тишина. Я с трудом дышала. – Я Никтос, правитель Страны теней, Первозданный Смерти.
Кнут выпал из руки Тавиуса на потрескавшиеся мраморные плиты.
Эзра и мама опомнились первыми, опустились на колени и приложили руку к сердцу. Королевские гвардейцы, которые вошли за ними, последовали их примеру. Тавиус и остальные гвардейцы застыли, как и я.
Никтос посмотрел направо – как я вскоре поняла – на бога, который передал мне кинжал из тенекамня. Эктор коротко кивнул и повернулся ко мне.
Первозданный перевел взгляд на людей, которые стояли перед ним, а Эктор опустился на колени рядом со мной. Глаза глубокого янтарного цвета наполнились отвращением.