Тень и Лёд
Шрифт:
Он крепче сжал свой кинжал…
{Защищай ее. Пока. Она необходима}
Появилась оговорка… «пока». Он мог бы уделить ей несколько дней, даже неделю. Или две.
Очень хорошо. Он отсрочит ее казнь.
— Мы собираемся провести некоторое время вместе, — сказал он.
— Соседи по комнате. Ура.
Нокс нахмурился.
— Ради твоей безопасности, ты должна помнить, что я не прощаю людей и презираю угрозы.
— Неужели? Так с чего я взяла, что ты их любишь? О, да. Потому что ты постоянно их раздаешь, — съязвила она и вздернула подбородок.
Он
— Когда речь заходит о моей безопасности, я сначала действую, а потом задаю вопросы.
— Это замечательно, великолепно. Но вместо того чтобы вновь мне угрожать — что, кстати, становится привычным — почему бы тебе не отпустить меня, как предлагалось изначально? — Чем больше она говорила, тем меньше убедительности было в ее голосе.
Он оглядел ее с головы до ног. Рубашка, которую она позаимствовала у него, была пропитана кровью и порвана на воротнике. По крайней мере, рана от меча Селесты в процессе заживления, благодаря бессмертию Вейл.
Она покачнулась, несмотря на восстановление, и он сказал:
— Должно быть, у тебя внутренние повреждения. Ты теряешь силы.
— Должно быть? Спасибо, Капитан Очевидность, я не заметила. — Она вздохнула и, казалось, поникла. — Прости. Я не хочу огрызаться. Меня просто никогда не протыкали ножом, так что не уверенна, как правильно себя вести после инцидента. Это хорошее оправдание, верно? Ты принимаешь его?
— Не думаю, что ты должна упоминать о методах, которые используешь, чтобы манипулировать мной. — Но это было очаровательно.
Очаровательно? Хмурый взгляд вернулся.
— Я не пыталась убить тебя ранее, — сказала она. — Только хотела тебя ранить.
— А что потом, хм? — Он ощупал ее спину, проверяя, нет ли оружия.
Вейл наклонилась к нему, словно отчаянно нуждаясь в его тепле.
— Я собиралась связать тебя, а потом придумать путь побега.
— Связать врага. Превосходная идея.
Он взял ее на руки.
Никакого сопротивления. Она положила голову ему на плечо.
Либо она была в шоке и слишком слаба, чтобы сопротивляться, либо какой-то ее части, нравилась какая-то часть него…
Его грудь сжалась. Нокс уложил ее на кровать и осторожно связал запястья лианами деревьев. У него были цепи, спрятанные в шкафу, тонкие металлические звенья, которые она не могла разрезать или сломать. Связанные руки — лучший выбор, но он не мог заставить себя использовать их и испортить ее кожу.
— Это действительно необходимо? — спросила она. — Я выучила свой урок, честное слово. Мечи опасны, и мы не должны с ними играть.
Он наклонил голову и прищурился, глядя на нее так же, как часто смотрел на своих жертв. Выражение, известное как «взгляд смерти».
— Ты можешь оставаться связанной, или я убью тебя. Выбор за леди.
Наступила тишина, в ее голове явно шла работа мыслей. Ей действительно нужно было подумать об этом?
Потом Вейл вздохнула.
— Привяжи их. Пока. Но я оставляю за собой право пересмотреть
— Очень жаль, так грустно для тебя, — сказал он, используя ее собственные слова против нее самой. — Пока мы вместе, я оставляю за собой право принимать за тебя решения.
— О, отлично. Я так рада, что ты понимаешь, — продолжала она, как будто он ничего не говорил. — Из-за того времени, что ты провел в ледяной ловушке, ты знаешь ужасы принудительного заключения и не хочешь, чтобы меня постигла та же участь. Это так мило и чутко с твоей стороны. Спасибо.
Пытается вызвать у него симпатию? Ей нужно принять правду: он не испытывал сочувствия.
Чтобы доказать это, он затянул лианы. Когда она вздрогнула, Нокс почувствовал еще один спазм в груди, но не ослабил путы.
— Во всяком случае, это, наверное, к лучшему. В моей голове бушует война.
Кожа вокруг ее соблазнительного рта натянулась, когда она закрыла глаза. Пот выступил у нее на лбу, стекая по вискам.
— Скажи мне, что ты видишь и чувствуешь.
— Ненависть… решимость… необходимость убить… нежелание убивать.
Он обдумывал, стоит ли объяснять то, что, по его мнению, произошло, или позволить ей самой во всем разбираться.
Невежество сделает ее менее или более опасной?
— Ты была права, — сказал он. — Селеста и Гуннар были любовниками. Он случайно не рассказал ей о своем мече? Какими особыми способностями он обладал. — Он пытался говорить небрежно, но у него ничего не вышло.
— Меч… нет. К сожалению.
Правда или ложь? Он выпятил челюсть, но сказал:
— Ладно, давай тебя подлатаем.
Давление в груди только усилилось, когда Нокс собрал медикаменты. К тому времени, когда он вернулся в постель, то удивился, что его сердце не взорвалось.
Не только его состояние ухудшилось. Вейл смотрела на него, ее карие глаза остекленели от боли.
— Так и будешь там стоять? — огрызнулась она. Любой другой стал бы проклинать его существование или умолять о помиловании. Но не его Вейл. — Ты сказал, что залатаешь меня, так что, черт возьми, приступай.
— Когда тебе больно, ты ведешь себя хуже чудовищ Адвевета. Принято к сведению.
Если у нее и была чопорная и правильная сторона, Нокс не видел никаких реальных доказательств этого. И был рад.
Почему ее язвительность так привлекала его? Почему что-то в ней привлекало его? Ему не нужна она или кто-либо еще. Необходима? Едва ли. Она была багажом, который он не хотел нести. Красивым багажом, да, но все равно обременительным.
Она станет главной мишенью. Убить ее здесь было бы милосердием.
{Защищай}
«Хорошо. Ты меня убедил».
Примостившись рядом с Вейл, Нокс принялся за работу. Он разрезал ее рубашку и внимательно осмотрел рану. Рана оказалась не такой зажившей, как он думал, ключица рассечена так глубоко, что можно было разглядеть кость. Только края покрылись струпьями. Кровь размазалась по всему ее торсу и запятнала прекрасные розы, вытатуированные на животе.