Тень Императора
Шрифт:
– Неужто сразу не распознал, что за товар берешь?
– ухмыльнулся Нтхай.
– Юноша этот тогда помалкивал, вот я видом его скромным и купился, - ответствовал Эврих и, кивком распрощавшись с сотрапезниками, направился к выходу из трактира.
Тартунг, раздумав обижаться, громко фыркнув, последовал за аррантом.
– Постой-ка, любезнейший, - вскочивший из-за стола озерник устремился следом за Эврихом.
– Добр ты, богат или грехи свои богоугодными делами замаливаешь, не ведаю, однако ж выслушай меня.
– Слушаю, - нехотя ответил аррант, испытывая острое сожаление по поводу того, что не ушел из-за стола раньше.
– Но должен тебя предупредить, что в настоящее время все мое
– Нет, ты погоди, ты прежде выслушай меня. Сделкой тут и не пахнет. Речь идет о спасении человеческой жизни. А ежели точнее - жизни раба. То есть рабыни, - выпалил озерник, придерживая арранта за край плаща, словно боясь, что тот вот-вот исчезнет.
– Взгляни-ка - вон там сидит ранталук - Зепеком его кличут. Так вот он привел сюда девку в ошейнике с самоцветами. Ей-то цена - связка чогов, но ошейник и впрямь хорош. Зепек же, не сумев её продать, торжественно поклялся, что, ежели к концу дня несчастную эту у него не купят, он отрежет ей голову, дабы снять ошейник.
– Что за чушь!
– возмутился Эврих.
– Кто мешает ему снять с неё ошейник самому или к кузнецу свести? И при чем тут я?
– Ошейник так плотно на шее сидит, что ни один кузнец расклепать его не берется. А ежели ты девку не купишь, Зепек ей точно голову отрежет. Он, видишь ли, игрок страстный, а ставить на кон ему нынче нечего.
– Вай-ваг! Только рабыни нам для полноты счастья и не хватает!
– проворчал Тартунг и потянул Эвриха к выходу из трактира.
– Ты же говорил, что тебе не нравится рабство!
– с упреком обернулся к нему озерник.
– Так, может, взглянешь на девку? Ей у ранталуков и без того туго пришлось, они ведь рабов не имеют и обращались с ней хуже, чем с тварью бессловесной, - вновь обратился он к арранту.
– Ну а не купишь, авось совет дашь, как бедолагу от ошейника избавить?
– И не подумаю!
– раздраженно отозвался Эврих, злясь на Мамала, озерника, Тартунга и себя самого за то, что опять оказался в дурацком положении. Стоило ли столько времени возиться с умирающим айогом, чтобы потом позволить какому-то дурню отрезать едва ли не на его глазах голову ни в чем не повинной и совершенно здоровой рабыне?
– Ладно, веди, посмотрим, что там за ошейник.
– Опять тебя на приключения потянуло! Брось ты это дело, пора в шатер возвращаться!
– попытался остановить его Тартунг, но аррант лишь упрямо тряхнул курчавой головой и двинулся за озерником вглубь трактира, туда, где с азартными выкриками метали на низкий столик кости ранталуки, обитатели Озерной крепости и несколько Газахларовых воинов.
– Эй, Зепек, где твоя девка?
– окликнул спутник Эвриха высокого, разукрашенного красной охрой мужчину в бирюзовом плаще - неизменной принадлежности всех воинов-ранталуков.
– А, Джинлык! Никак покупателя нашел?
– Зепек приветственно поднял руку, мельком взглянул на Эвриха и указал куда-то за свою спину.
– Можешь посмотреть на товар. Афарга, поди к свету!
Из темного угла трактира появилась тощая темнокожая девчонка в замурзанном травяном переднике, и за столиком, прервав игру, обернулись в её сторону. Смотреть, впрочем, было решительно не на что - замухрыга с надутыми губами разобиженного на весь мир ребенка выглядела точь-в-точь, как большинство здешних кочевниц, только ещё более жалко и затравленно. В отличие от мужчин, носивших затейливые прически со всевозможными украшениями, женщины стриглись наголо, оставляя ершик волос лишь по центру головы. Из-за отсутствия воды они совершали свой утренний туалет, натирая тело верблюжьим жиром. Пыль, оседая на этот жир, образовывала грязевую корку, и пахли ранталуки,
– Поди ближе!
– скомандовал Зепек, и рабыня, не поднимая глаз, мелкими шажками приблизилась к игрокам.
– А ты, белокожий, взгляни на её ошейник и назови свою цену.
Подхватив со стола масляный светильник, Зепек поднялся во весь свой немалый рост и ткнул рабыню пальцем в подбородок, дабы та вздернула голову.
– Ну, полюбуйся! Да подойди ты ближе, взгляни повнимательней на эти камушки! Правда, недурны?
Обойдя стол, по которому вновь застучали костяные кубики, Эврих приблизился к рабыне. Один глаз у неё заплыл, длинная шея была в свежих царапинах, но вблизи девушка уже не казалась такой тощей и юной. Было ей лет восемнадцать, а то и двадцать. Рост средний, плечи широкие, подбородок круглый, с ямочкой, лицо вытянутое, что же до ошейника...
Эврих тихо ахнул. Начищенное бронзовое кольцо в два пальца шириной и в палец толщиной оказалось сплошным и украшено было россыпью полудрагоценных, плохо обработанных камней, среди которых он узнал нефрит, бирюзу и сердолик.
– Ну что, берешь?
– нетерпеливо, с жадным блеском в глазах спросил Зепек.
– Эврих, одумайся! Что ты с ней будешь делать?!
– простонал за спиной арранта Тартунг.
– Камешки дрянь, да и не снять их с живого человека!
– Пожалуй, я... Куплю ее...
– после некоторых колебаний произнес Эврих, так и не привыкший к тому, что в Нижнем мире людей можно покупать и продавать, точно одежду, коней, глиняные горшки, дерево или камень.
– Однако денег у меня нет, и я могу предложить за эту девушку лишь вот это кольцо.
– Ух ты!
– восхитился кто-то из игроков.
– Что ты делаешь, Эврих!
– возмущенно воскликнул Тартунг.
– Смотри, аррант, не продешеви, - пробормотал Обрел - один из восседавших за игорным столом воинов Газахлара.
– Нет! Я не желаю менять ошейник с девкой на кольцо! Ежели хочешь её получить, заплати мне настоящими деньгами!
– решительно заявил Зепек.
– Я не знаю, сколько стоят эти камни. И сколько стоит твое кольцо. Но если я не смогу поставить его и участвовать в игре, зачем оно мне?
– Да ты что, Зепек?! Этот изумруд стоит дюжины девок с такими ошейниками!
– попытался образумить его Джинлык.
– Соглашайся, пока аррант не раздумал!
– Пусть заплатит серебряными дакками!
– упрямо возразил ранталук.
– Девку я хотя бы могу отдать на ночь за пару медяков, а что мне делать с кольцом?
– Ты же говорил, что голову ей отрежешь!
– И отрежу! Ранталуки слов на ветер не бросают! Ошейник без девки у меня бы уже сегодня купили!
– Послушай умных людей, обменяй свою Афаргу на перстень. Завтра в крепость приедут купцы из Мванааке, и ты получишь у них за него не меньше сотни дакков!
– подал голос один из соплеменников Зепека, но упрямец лишь отрицательно мотнул головой.
– Не было случая, чтобы купцы не обманули меня! Я не желаю с ними торговаться. Пшла вон!
– рявкнул он на рабыню и отвесил ей затрещину, от которой та кубарем покатилась в темноту.
– Кажется, я смогу помочь вам уладить это дело, - вкрадчиво произнес Серекан, поднимаясь из-за дальнего торца стола.
– Я готов сыграть с вами, поставив против ошейника с девкой и перстня с изумрудом настоящие деньги.
Лицо ранталука просветлело.
– Вай-ваг! Наконец-то начнется крупная игра!
– воскликнул кто-то из озерников, радостно потирая руки.