Тень Камбера
Шрифт:
— Я.., не думала, что мне нужно это спрашивать, сир. Я — принцесса королевской крови и пользуюсь привилегией проживать при дворе благороднейшего короля. В тот день, когда этого короля посвящали в рыцари, мне показалось подходящим одеться так, как подобает моему статусу.
Келсон сглотнул, все еще не удовлетворенный ответом.
— Я ценю оказанную честь, принцесса, но мне не хотелось бы, чтобы ради меня кто-то жертвовал тем, что завещано Господу. Я — обычный человек. И я не железный.
— Я знаю, — ответила она. Ее щеки покрылись румянцем, который не могла скрыть вуаль.
— И
— И я.., обнаружила, в течение последних нескольких месяцев, что я больше не уверена, хочу ли окончательно принять монашеский постриг, — прошептала она. — До этого.., я никогда не сомневалась в своем призвании.
Когда она замолчала и даже перестала смотреть на него, Келсон медленно кивнул. Его грудь наполнилась ощущением облегчения. Слава Богу, Морган не пришел спасать его тогда, когда Келсон так мечтал об этом.
— Нет необходимости говорить что-то еще, принцесса, — прошептал Келсон, — Через пару дней я снова уеду на несколько месяцев. Возможно.., мы оба проведем часть времени, когда будем вдали друг от друга, в размышлениях о том, что могут значить твои слова. Молюсь, ты — и Бог — простите меня, если я осмелюсь надеяться, что ты не примешь постриг.
— Мне нечего прощать, сир.., или, если и есть, я прощаю вас, как, знаю, сделает и наш Господь. Это мое решение, и мне его принимать. Мне придется самой справляться с вопросами, терзающими мне сердце. Не вы причина этих колебаний. Вы лишь подтолкнули меня к решению. Не исключено, я пришла бы к этому, даже если бы мы никогда не встретились.
— Не исключено.
Келсон залпом выпил остатки вина, затем с чувством неловкости снова посмотрел в зал. Теперь как раз пришло время показаться Моргану. Король выяснил то, что собирался, и был доволен тем, что выяснил — по крайней мере на сегодняшний день — но он не хотел рисковать, ибо давить на девушку было опасно, точно так же, как и возбуждать при дворе сплетни, которые, в свою очередь, могли отвратить ее от желанного решения. К счастью, спасение было рядом, потому что Морган, на самом деле, приближался.
— А, Морган, — окликнул Келсон. — Вижу, ты вернулся. Ты готов передо мной отчитаться?
— Конечно, сир, — сказал Морган, поклонившись, а затем подав Росане руку, помогая спуститься со ступеньки. — Госпожа, я прошу прощения, что прервал ваш разговор.
— Нет, ваша светлость, я думаю, мне следует взглянуть, как там принцесса Джаннивер. Простите, сир.
После того, как она поклонилась и удалилась, Морган опять повернулся к Келсону.
— Все в порядке? — спросил король.
— Да. Расул и его люди к этому времени уже должны быть в пути. Мы оставили их недалеко от Дессе.
Расул торжественно поклялся мне, что он не отклонится от намеченного курса. Если он и лгал, я не смог этого определить. Что произошло в наше отсутствие?
Пожав плечами, Келсон спустился из ниши, и они вдвоем медленно направились к возвышению, где шумная толпа приграничников, окружив Дугала и Дункана, пьяными голосами горланили какую-то песню.
— Ничего особенного, — ответил король. — Я назначил на завтра на полдень заседание совета для обсуждения наших планов в отношении Торента. Я предпочел бы, чтобы мы собрались сегодня вечером, но для этого явно не время. Мне пришло в голову, что Росана может предложить свой взгляд на ход мыслей Расула: он ведь часто бывал при дворе ее отца, когда она была девочкой, так что я попросил ее к нам присоединиться.
Морган кивнул.
— А что там с Кардиелем и Ариланом? Они придут?
— Предполагаю. После того, как вы с Дунканом уехали, они исчезли. Наверное, решили лечь пораньше. Ведь это на самом деле был длинный день. В любом случае, я отправил пажей к ним в покои с письменным уведомлением.
Морган кивнул с мрачным видом.
— Мне кажется, они недовольны откровениями Дункана. Остается еще посмотреть, что они предпримут по этому поводу — хотя это и не должно повлиять на завтрашнее заседание. Однако даже Расул понял, что что-то не так. И, мне кажется, Дункан теперь задумывается, правильно ли он поступил.
Они практически подошли к возвышению. Приятели Дугала повернулись, встречая их нестройным хором приветствий и поднятыми кубками, большинство из которых были уже пусты. Только что посвященный в рыцари Дхасс Макардри снял рыцарскую мантию и торжественно накинул ее на плечи Дункана, а один из барабанщиков уже выбивал мелодию палочками на стуле, так как его барабан был временно «потерян», стараниями умелого помощника лорда Родри.
— Ура нашему королю! — воскликнул Кьярд О'Руан, наполняя кубок Келсона и вручая Моргану еще один, в то время, как пара пажей обслуживала остальных. — Да здравствует король! Люди Макардри салютуют тебе, король Келсон, за то, что ты исправил несправедливость в отношении прекрасного сына Маклайнов! Это было прекрасным решением — посвятить в рыцари сэра Дункана. Слава королю!
— И вам слава, господа, — ответил Келсон с улыбкой, поднимая кубок. — За ваше здоровье! И я очень рад, что вы одобряете.
— Слава! Слава! Слава! — отозвались приграничники, осушая кубки до дна и низко кланяясь королю.
— Благодарю вас за доверие, господа. Это придает сил после слов посла Торента. Долфин!
Он щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание своего старшего оруженосца.
— Да, мой господин?
— Долфин, передай, пожалуйста, лорду Родри, что я велю открыть бочку нашего лучшего фианнского вина для этих прекрасных парней из земель Макардри.
— Слушаюсь, мой господин.
— А у меня в покоях сегодня кто-нибудь дежурит или все празднуют?
— Нет, мой господин. Вас ожидает Иво Хепберн.
— Прекрасно. В таком случае ты можешь ложиться спать после того, как передашь этот приказ Родри. Сегодня ночью вы мне оба не понадобитесь.
— Слушаюсь, мой господин.
Когда парень убежал выполнять приказ Келсона и за ним последовали парни из земель Макардри, чтобы потребовать обещанную им награду, Келсон вздохнул и обвел глазами затихающий зал. Музыканты закончили выступление и упаковывали инструменты в боковой галерее, пьяные гости, которым не были отведены покои в замке, укладывались на специальные деревянные настилы, установленные в углах зала. Дамы по большей части удалились.