Тень люфтваффе над Поволжьем. Налеты немецкой авиации на советские промышленные центры. 1942-1943

Серия «Сражения в воздухе. Военная авиация XX века» выпускается с 2012 года

Разработка серийного оформления художника Е.Ю. Шурлаповой

Утро 22 июня 1943 года. Все жители Советского Союза, просыпаясь, вспоминают, что страшная война с «гитлеровскими кровавыми собаками», как называли в газетах германскую армию, продолжается ровно два года. Однако конца и края ей по-прежнему не видно. Теперь уже всем было понятно, что события развивались совсем не так, как пелось в довоенных песнях. О том, чтобы громить врага на его территории, не приходилось даже мечтать. Наоборот, это немцы дошли до Волги и Кавказа и уже два года сжигали все новые города и села. После грандиозной победы под Сталинградом и победоносного февральского наступления, когда сводки каждый день сообщали о десятках освобожденных населенных пунктов, уже в марте линия фронта неожиданно стабилизировалась. А потом триумфально освобожденные Харьков и Белгород вдруг снова были

заняты врагом. Почти все Черное море оставалось в руках Гитлера, Ленинград по-прежнему находился в блокаде, а на центральном участке фронта немецкие войска все еще стояли недалеко от Москвы.

Ну а профессор Горьковского пединститута Николай Добротвор в это время находился в селе Перевоз, куда он приехал для чтения лекций по текущему международному положению. И вот отсюда, из окна райкомовского дома профессор наблюдал за бомбежкой города Горького. Зарево от пожарищ было отчетливо видно за 120 километров! «Картина эффектная, но жуткая, – писал Добротвор в своем дневнике. – Деревня эту ночь не спала. На другой день в районе нашли немецкие листовки. В деревне говорят, что… без второго фронта невозможна победа над гитлеровской Германией. Расценивают это пессимистически».

И жителей деревни можно было понять! Уже седьмой раз подряд в течение жаркого июня 1943 года они наблюдали одну и ту же картину. Первый раз огненное зарево над областным центром было видно в Перевозе в ночь на 5 июня. Тогда еще высказывались догадки, что, мол, горит лес или еще где-то разразился пожар. Но потом сообщили: немцы бомбят Горький…

Схожие эмоции в те дни испытывали тысячи жителей Поволжья. Газеты рассказывали только о бесчисленных победах «сталинских соколов», покаяниях пленных немецких летчиков и громких победах. Казалось – все, гитлеровские стервятники разгромлены! Однако июньские пожарища воочию показали, что немцы не только не собираются отступать и сдаваться, но и сами наступают, сжигая города в глубоком тылу.

Как же получилось, что после краха наступления на Кавказ и огромных потерь, понесенных зимой 1942/43, люфтваффе не только не утратили былой боевой мощи, но и в скором времени смогли провести крупнейшую и беспрецедентную по размаху стратегическую операцию на Восточном фронте с начала войны? И почему советская авиация даже спустя два года после 22 июня 1941 года не сумела не только захватить пресловутое «господство в воздухе», но и защитить важнейшие центры военной промышленности от налетов немецких бомбардировщиков? Которые к тому же выполняли их во время светлых летних ночей, без истребительного прикрытия, в одно и то же время суток, практически по расписанию!

В этой книге на основе многочисленных отечественных и немецких архивных материалов, воспоминаний очевидцев рассказано о периоде воздушной войны на Восточном фронте, предшествовавшем грандиозной Курской битве. О малоизвестных событиях, долгие годы остававшихся в тени этого сражения, – налетах люфтваффе на города Поволжья в июне 1943 года: Горький, Ярославль, Саратов и другие.

Авторы выражают благодарность за помощь и предоставленные материалы хранителю архива бомбардировочной эскадры «Бёльке» Вальтеру Вайссу (Германия), а также Дмитрию Хазанову (Москва). По всем интересующим вопросам с авторами книги можно связаться по электронному адресу fau109@rambler.ru.

Еще в начале 1942 года, несмотря на возникший под Сталинградом кризис, Адольф Гитлер был настроен оптимистически. Окружение 6-й армии казалось временным, а на Восточный фронт вскоре должны были прибыть свежие части (в первую очередь II танковый корпус СС). Да, Северный Кавказ пришлось оставить, а армии союзников на Дону были разгромлены. Однако на остальных участках: под Ленинградом, Демянском и Ржевом – немецкие войска прочно удерживали свои позиции. Положение в Северной Африке благодаря его, фюрера, гению тоже удалось кое-как стабилизировать. Подводные лодки в Атлантике продолжали топить англо-американские суда, а разрушительные налеты британских бомбардировщиков на германские города еще носили скорее эпизодический характер. Так что в целом огромная гитлеровская империя, раскинувшаяся от Бискайского залива и Средиземного моря до Ладожского озера и Черного моря, пока еще жила благополучной жизнью.

Главное было любой ценой остановить русское наступление на юге и закрепиться на новых неприступных позициях. А потом спокойно готовиться к очередному летнему наступлению. А там и новые танки, бомбардировщики, реактивные истребители, ракеты на подходе. Лишь бы потянуть время и потом обрушиться на противников всей мощью всевозможного чудо-оружия.

Однако ситуация продолжала ухудшаться. 31 января 6-я армия Паулюса в Сталинграде неожиданно капитулировала, так и не дождавшись новых деблокирующих ударов и обещанного бесперебойного снабжения по воздуху. При этом люфтваффе понесли огромные потери: 488 самолетов всех типов, в том числе 165 бомбардировщиков Не-111, использовавшихся для доставки грузов. Большая часть из них была разбита во время взлетов и посадок в ужасных климатических условиях либо брошена на заснеженных аэродромах. Были потеряны даже пять новейших Не-177 «Грайф», которые создавались для авиаударов по Англии и Уралу, но дебютировали в роли транспортников. Свыше 1100 летчиков пополнили список пропавших без вести и погибших, это было чуть ли не втрое больше, чем за все наступление на Кавказ и Сталинград!

При этом Красная армия продолжала наступать. Прорвав полосу обороны группы армий «Б», войска Брянского и Воронежского фронтов стремительно продвигались на запад, обходя с юга Орловскую группировку немцев. 8 февраля был освобожден важнейший железнодорожный и авиационный узел Курск, откуда немецкие самолеты полгода назад вылетали на бомбардировку Воронежа и железных дорог в тылу советских войск.

6 февраля в Запорожье приземлился четырехмоторный самолет FW-20 °C-4/U1 с кодом «СЕ+1В» на фюзеляже. Это был персональный самолет фюрера, который должен был доставить в гауптквартиру «Вольфшанце» в Восточной Пруссии командующего группой армий «Зюд» генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. Беседа Гитлера с ним длилась с 17.00 до 21.00, периодически перемежаясь едой. Фюрер призывал к фанатизму и настаивал на необходимости любой ценой удержать позиции, не допустив русских к Днепру. После этого фельдмаршал заночевал в одном из бункеров, а наутро «Кондор» доставил его обратно на Украину [1] .

Однако положение продолжало ухудшаться. 9 февраля танки Т-34 ворвались в Белгород, а еще через неделю красные флаги водрузились над центром Харькова, который сам Гитлер называл не иначе как «замком Украины». Окрыленное успехами советское командование гнало свои части дальше на юго-запад в направлении Запорожья и Днепропетровска. Впереди маячила заманчивая цель – не дать немцам отойти за Днепр!

Тогда 17 февраля Гитлер уже лично вылетел на своем FW-200 в Запорожье в штаб группы армий «Зюд», чтобы на месте оценить обстановку и вновь встретиться с Манштейном. Фронт в это время проходил всего в 100 километрах от аэродрома, на котором в 6 часов утра приземлился «Кондор». Сам Манштейн потом вспоминал: «Как бы я ни приветствовал возможность доложить ему лично мои соображения, а также то, что он лично мог убедиться в серьезности положения, все же трудно было обеспечить безопасность его пребывания в таком крупном промышленном городе, как Запорожье (тем более что к городу приближался противник). К тому же он сообщил, что пробудет несколько дней. Он разместился в нашем служебном помещении вместе со своей свитой, в которую входили начальник Генерального штаба и генерал Йодль (как всегда, Гитлер взял, конечно, с собой и своего личного повара). Весь прилегающий район надо было герметично изолировать» [2] .

Кстати, в момент прибытия фюрера произошел весьма любопытный эпизод. Идиотская показуха, оказывается, атрибут не только российской армии. Была она и в вермахте. Причем даже в дни, когда, казалось бы, должно было быть «не до того». «За три дня до того, как мы остановили танковый прорыв русских, на аэродроме внезапно началась большая суматоха, – воспоминал командир I./KG51 «Эдельвейс» гауптман Клаус Хёберлен. – Она началась из-за того, что Запорожье должен был посетить главнокомандующий вермахтом Адольф Гитлер. Спустя короткое время, после того как многие приказы, отданные непосредственно им, привели к страшным потерям, его среди наших летчиков прозвали Grofaz (самый великий полководец всех времен – насмешливое выражение). Когда FW-200 «Кондор», большой четырехмоторный самолет «Фокке-Вульфа», заходил на посадку, я сел в свой элегантный Ford V8 [3] , который после Парижа был повсюду со мной, и поехал к месту событий, чтобы вблизи понаблюдать, как начнется «визит фюрера». Когда я подъехал к зданию пункта управления полетами, я натолкнулся на генерала Пфлюгбейля, который вместо своего большого, окрашенного в маскировочные цвета «Мерседеса» сидел в «Кюбельвагене». Он ошарашенно взглянул на меня и смог лишь только вымолвить: «Хёберлен, как вы можете раскатывать на таком автомобиле, здесь, где должен приземлиться фюрер? Ради бога, вы не можете показываться здесь на таком автомобиле».