Тень победы
Шрифт:
Приходилось ориентироваться на рассказ тренера. Если бы Савин мог сказать, где именно в пустыне находится полуразрушенное строение, в котором его держали, Белов бы знал, где прячут Лайзу И все упростилось бы. Но за город Савина везли в багажнике; естественно, он ничего не видел. Зато квартиру танцовщицы запомнил хорошо.
Казино и отель «Люксор» они нашли быстро. И проехать два квартала не составило особого труда. Труднее всего было сдерживать собственное нетерпение и чудовищную мощь «Стингрея». Он никак не хотел ехать медленно.
—
Он остановил машину и некоторое время смотрел на синее пятиэтажное строение, сильно смахивающее на увеличенную копию домика Барби и Кена. В этом квартале все выглядело каким-то игрушечным и слишком аккуратным.
— Ты думаешь, она скажет? — засомневался Степанцов.
Белов выключил фары и заглушил двигатель.
— Думаю, нам надо постараться найти общий язык.
— Общий язык? — возмутился Сергей. — Со шлюхой? А как насчет дать в лоб и посмотреть, что получится?
Белов осадил его недовольным взглядом.
— Она — женщина, не забывай. Это многое меняет. Искусство насилия заключается в правильном его дозировании, симметричном обстоятельствам, понимаешь? Вот чего никогда не поймет этот козел Буцаев. Прежде убедись, насколько терпелив и крепок умом тот, над кем шутить изволишь — есть такое древнерусское правило. Ладно, хватит теории, переходим к практике. Двигаем.
Они вышли из машины и пересекли улицу. Рядом с входной дверью на стене дома, в небольшой нише, находился пульт со списком жильцов и десятью кнопками.
— Даже если бы мы знали номер квартиры, я думаю, звонить все равно не имело бы смысла, — сказал Белов, осмотрел замок и одобрительно покачал.
Он велел боксеру взяться за ручку двери и оттянуть ее на себя, в сторону от косяка. Когда щель между замком и ответной частью увеличилась на несколько миллиметров, Белов легко поддел и отодвинул язычок кончиком кредитной карточки. Раздался легкий щелчок — дверь открылась.
— Вот видишь, женщины и двери требуют ласкового с собой обращения, — наставительно произнес Саша. — И никакого насилия. Пока никакого…
Тихо поднявшись по лестнице, они остановились на площадке четвертого этажа перед темно-красной дверью. Белов нажал на кнопку звонка и долго ее не отпускал. Затем, когда за дверью послышались шаги, он вытащил стодолларовую купюру и вплотную поднес ее к глазку.
После некоторой паузы дверь все же открыли. На пороге стояла стройная молодая женщина в экономно скроенном атласном халатике, из которого она, судя по всему, выросла лет десять назад. Грудь… Даже не грудь, а образцово-показательные перси — вываливались наружу из образованного воротником треугольника. Бесстыже открытые ноги могли вызвать повальную эрекцию даже у больных в реанимации, но ни Белов, ни Сергей не обратили на ее прелести ни малейшего внимания.
— Что вам надо? — испуганно спросила она по-английски с неистребимым славянским акцентом.
Белов сделал самое благожелательное лицо, на какое был способен, и, не отрывая от хозяйки восхищенного взгляда, сказал Сергею краем рта:
— Именно такая, как он говорил. Даже, пожалуй, еще лучше.
— Кто говорил? — встревоженно спросила сбитая с толку девушка.
Белов с лукавой улыбкой погрозил ей пальцем и, не дожидаясь приглашения, вошел в квартиру знаком пригласив боксера следовать за ним. Они быстро обследовали помещение: ничем не примечательная двухкомнатная американская хрущоба, обшарпанная и бедно обставленная.
— Да-а-а… — разочарованно протянул Саша. — Скромненько, но нет повода для расстройства. Ничего, недельку поживешь у меня, отъешься, а то отощала так, что смотреть страшно…
— Отощала… — повторила красотка польщенно и вздрогнула: — У вас? — она была ошарашена. — С какой это стати? Вы кто?
— Что значит кто? — притворно возмутился Белов. — Хватит дурочку валять. Собирайся, и поехали.
— Никуда я не поеду, — . голос у девушки задрожал.
Судорожным движением она попыталась — безуспешно — запахнуть халат на груди и отступила назад, в сторону прихожей. Сергей понимал, что ему в этом спектакле отводится роль статиста — то есть, без слов. Он только хмурил брови и легко постукивал кулаком о ладонь, чем еще больше пугал несчастную. Ему вдруг пришло в голову, что из Белова мог бы получиться очень хороший драматический актер.
— Как это не поедешь? — недоумевал возмущенный до глубины души «клиент». — Мы с Эдиком обо всем уже перетерли. Неделю ты проведешь у меня… — он виновато посмотрел на Сергея и поправил себя: — У нас. У нас похожие вкусы. Понятно, это стоит дороже, но мы заплатили столько, сколько сказал Эдик, — и он повторил для вящей убедительности в обратном порядке: — Сколько Эдик сказал, столько мы и заплатили. Теперь поняла?
— Я ничего об этом не знаю, — шепотом сказала девушка. Она была так испугана, что едва стояла на ногах.
— Как это не знаешь? — посуровел Белов. — А за что я выложил такие бабки? Этот твой Эдик предложил, я согласился. Не пойму, ребята, в чем разводка? Меня что, кинули, как лоха?
Он выжидательно посмотрел на Сергея. Тот, приблизительно догадываясь, что от него требуется, с укором покачал головой и сказал страшным голосом:
— Эт-то несерьезно… — он так сильно ударил кулаком в ладонь, что девушка вздрогнула.
Белов незаметно махнул ему рукой — хватит!
— Я не знаю, о чем вы договаривались с Эдиком. Я ничего об этом не знаю, — говорила девушка, с трудом сдерживая слезы. — Мне он не сказал ни слова. Уходите, пожалуйста!
— Да мы-то уйдем, — охотно согласился Белов, — но только с тобой. Не оставлять же тебя одну в этом клоповнике. С твоими данными тебе здесь не место.
— Подождите, это какое-то недоразумение, — девушка направилась в комнату, наверное — к телефону, но Степанцов встал у нее на пути.