Тень Покровителя (сборник)
Шрифт:
– Спасибо, но... Извини, Сережа, у меня в голове сейчас такая свалка. Я должен посидеть один. Не обижайся.
– Какие обиды! Сиди, только не досидись.
Сергей крепко пожал ему руку.
– Мы еще увидимся. Звони.
С этими словами он встал и пошел по аллее.
Павел пробыл на скамейке не меньше двух часов. Сейчас ему было безразлично будущее – слишком потрясающим оказалось настоящее. Впервые за много лет он ощутил, что значит быть самим собой. Сколько предстает возможностей – можно самому планировать свою жизнь, самому решать,
Но – увы! – сверху все так же давило небо. Небо, которое внимательно следило за Павлом и только выжидало удобного момента для возмездия. Небо, не знавшее пощады.
Вокруг было множество людей – по аллее гуляли пенсионеры, катались на велосипедах мальчишки, недалеко брели двое разморенных жарой патрульных милиционеров. Никто из них не был интересен небу, а только один молодой человек в помятом черном пиджаке, который, сгорбясь, сидел на скамейке, погруженный сам в себя. В душе этого человека сейчас рушился целый мир, и на его обломках вставал новый.
Патрульные одновременно заметили Павла и переглянулись.
– Кажется, похож.
– Да... Одежда, приметы – все сходится. Давай-ка проверим...
Павел поднял глаза. На него смотрели два человека в форме.
– Документы, пожалуйста.
Павел полез в карман, там был только пропуск в научный городок.
– Семенов Павел, – прочитал вслух один из милиционеров с таким выражением, как будто неожиданно нашел решение какой-то запутанной задачи.
В чем дело? Может, им не понравилась ссадина на лбу?
– Гляди, даже не спрятал! – удивился второй и указал на прицепленную к галстуку золотую заколку.
– Вы идете с нами, – подвел итог первый и сунул пропуск в карман.
Второй сделал то же самое с золотой заколкой.
– Почему? – проговорил изумленный Павел.
– Ну, артист! Бывают наглые, но этот... Объясни ему, почему.
Милиционеры явно насмехались.
– А потому, – сказал тот, что забрал пропуск, – что сегодня утром поступило заявление от гражданки Калмыковой Альбины Сергеевны, у которой вы, гражданин Павел Семенов, украли золотую заколку для галстука, воспользовавшись доверием доброй женщины.
– Я не украл! Она мне подарила.
– Конечно, подарила. Кто же спорит? Только наше дело – доставить. А остальное ты следователю расскажешь.
Спорить не было смысла. За углом стоял милицейский «уазик». Для Павла открыли заднюю дверцу и заперли в тесной железной кабинке для задержанных. Некоторые прохожие остановились посмотреть, как двое милиционеров забирают молодого человека в пиджаке и галстуке.
Павел понял, что стал жертвой чудовищной подлости. Однако задумано все было очень профессионально. Вместо того чтобы бегать по городу, рискуя раскрыть себя, слуги «Покровителя» обратились к Альбине, и та воспользовалась возможностями милиции. Интересно, что они собираются делать дальше?
Машина шла по безлюдным одноэтажным улицам. До горотдела можно было добраться и через проспект, но, видимо, водитель хотел провести их каким-то более коротким путем.
Павел был спокоен,
Это произойдет, конечно, так быстро, что вожди «Покровителя» не успеют ничего предпринять. Павел сможет скрыться на некоторое время у Антона. А что будет дальше – покажет время.
Машина выехала на пустырь, где на днях должна была начаться стройка, а сейчас не было никого и ничего. И вдруг движение стало замедляться.
Павел приблизил лицо к решетке. Сквозь кабину ему была видна часть уходящей вперед улицы. Возле самого тротуара лежал человек.
Милиционеры в кабине начали тихо, но возбужденно переговариваться. Машина медленно подъезжала все ближе, и Павел наконец увидел, что на дороге неподвижно лежит мальчик лет десяти.
В эту секунду мир перестал существовать для него. Не было больше ни города, ни машины, ни собственного тела. Были только холодные прутья решетки, в которые вцепились его побелевшие пальцы, и еще – этот мальчишка на пыльном, замусоренном асфальте.
– Не останавливайтесь, – прошептал Павел. – Не надо, не останавливайтесь!
– Замолчи, – коротко сказал водитель и плавно нажал на тормоз.
– Не останавливайтесь! – закричал Павел, срывая голосовые связки.
Но было уже поздно. В машине вдруг стало темно, как будто на нее набросили черное покрывало.
Павел услышал сдавленные крики и ругань милиционеров – видимо, у них в кабине что-то происходило. С громким скрежетом оторвалась дверь кабинки, где он сидел.
Павел не хотел покидать машину. Он изо всех сил прижался к железной стенке, стремясь уйти в нее, раствориться, исчезнуть.
Светлый прямоугольник выхода закрыла чья-то тень. Деваться было некуда. Павел рванулся вперед, но тут ощутил чудовищный удар в грудь. Он начал падать, чувствуя, как руки вязнут в чем-то липком и упругом. Он падал долго, пока не остался совершенно один в холодном бесконечном мраке.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Близилась средняя фаза оборота. Шестая ячейка оторвался от приборов и незаметно протянул руку соседу. Тот крепко вцепился в его ладонь, но дотянуться до следующего соседа уже не мог. Вместо этого он положил вторую руку на полированный металлический диск, вмонтированный в сиденье. То же самое сделал следующий, и так продолжалось до тех пор, пока все ячейки не слились в цепь.
Убедившись, что цепь функционирует, шестая ячейка передал всем:
– Принято последнее сообщение Рода. Отныне гнездо свободно.
Ячейки заволновались, нервно покалывая друг друга импульсами.
– Условия?
– Подробности?
– Условие только одно, – остановил их шестая ячейка. – Гнездо не должно возвращаться к Роду.
– И больше никаких условий? – удивился шестьсот двенадцатая ячейка.
– Никаких. Все остальное на усмотрение гнезда.
– В таком случае давайте определим круг вопросов, которые нужно решить до передачи разума, – мудро предложил трехсотая ячейка. – Первый вопрос очевиден: как поступать с пассажирами?