Тень предъявляет права
Шрифт:
— Там они и хранят наши силы, — кивнула Беттина.
— Только лидер знает, где оно расположено, но он находился за пределами сферы. Я не могу добраться до него с помощью кристалла, потому что никогда раньше его не видел. Но поверь, Беттина, мы вернем твою силу. Я не успокоюсь, пока мы этого не сделаем. Клянусь, никто не может украсть у моей Невесты и остаться после этого живым. Я только начал творить возмездие.
Беттина почему-то верила ему.
Потом она вспомнила о завтрашнем турнире.
— Ты... наслаждался,
— Каждой секундой, — прошипел Треан. — Прежде чем срубить голову каждому из них, я заставлял их произнести твое имя.
— Почему ты это сделал? — Они умерли с ее именем на губах?
— Я хотел, чтобы каждый из них знал, почему к нему пришла смерть, кому он платит последний долг.
— И они согласились? Зная, что, так или иначе, ты убьешь их?
— На тот момент они делали все, что я им приказывал… лишь бы я поскорее убил их.
Однажды я тоже испытала боль такой силы…
— Быть твоим защитником — цель моей жизни, Бетт. Я родился, чтобы защищать тебя. Быть твоим щитом, — он придвинулся ближе к девушке, смотря на нее сверху вниз, — пробудившись от своего затянувшегося сна, я стал также и твоим мечом — орудием твоей мести.
Беттина отвела глаза.
— В том сне ты видел мою трусость?
Нежно сжав ее подбородок, Треан посмотрел девушке в глаза.
— Их было четверо. Мужчины в самом расцвете сил...
— Я умоляла. — Беттина сгорала от стыда.
— Я чувствовал твою боль. Это худшее из всего, что я когда-либо испытывал за всю свою немаленькую жизнь, Бетт.
— Что еще из моей жизни ты видел? — Оно знала, что он должен был увидеть: ее слабость, зависимость от опекунов, болезненную тоску по Каспиону.
— Ты смотришь на мир иначе, чем я.
— Конечно. Ты храбрый воин. А я... нет.
— Ты творческая личность. Ты видишь красоту во всем, отмечая детали, которых я никогда не замечал. Ты очень восприимчива к окружающему тебя миру. — Он хотел сказать что-то еще, но медлил, словно подбирая правильные слова. — Я провел свою жизнь, убивая. Я разрушаю. Ты создаешь. Ты открыла мне глаза на новый мир. Я жажду большего. Больше тебя.
Пережив ее воспоминания, он стал хотеть ее еще сильнее? Она не ожидала такого исхода. Беттина снова одернула себя. Он не получит больше, даже если она решит ему это дать.
— Как ты можешь говорить о таких вещах? Ты умрешь меньше, чем через сутки! Твое будущее завершится, скорее всего, завтра ночью. А что ждет меня? На пороге назревающей войны, мне придется стать женой Гурлава. Существо будет обладать призывающим меня медальоном: кто управляет им — управляет мной. Я не смогу разорвать эту связь, не смогу убежать без этого медальона. Я никогда не стану свободной.
— Твой медальон никогда не перейдет из рук Раума в руки Гурлава.
— Как ты можешь быть уверен в этом? — воскликнула Беттина.
— Я поручил своим родственникам сделать все возможное, чтобы спасти тебя, в случае моей гибели. Трое дакийцев поклялись вечно защищать тебя. Имей в виду, Невеста, на свете есть ничтожно мало вещей, которые эти дакийцы не смогут сделать, если объединятся для достижения конкретной цели.
Предпринятые им меры предосторожности ошеломили Беттину, но вспышка надежды быстро погасла. Девушка не имела представления, как они смогут обойти кровный договор турнира.
— Раум будет вынужден передать мой медальон победителю.
— В этом случае он окажется в сфере тумана, где кто угодно может заблудиться. Если мои родственники не смогут отвоевать твою свободу, они переместятся в то место ада, где правит Гурлав и убьют его. Они бы сделали это прямо сейчас, если бы исконный не был магически защищен.
Она не станет женой чудовища? Может ли она вычеркнуть одну проблему из множества других? Великолепно. Осталось лишь найти способ спасти свою первую любовь и этого вампира, который неожиданно вторгся в ее мысли и жизнь. И сделал ей такой потрясающий подарок.
Должно быть, она выглядела ошеломленной, потому что Дакийский раздраженно заявил ей:
— Когда я сказал, что защищу тебя, женщина, я это и имел в виду. А если я что-то пообещал, то сделаю это даже из чертовой могилы.
Такая… преданность. Беттина не понимала, как Дакийский смог так сильно полюбить её за столь короткий промежуток времени.
— Но ведь мы знакомы всего неделю.
— Этого достаточно, чтобы понять, что мы связаны.
— Потому что я предначертанная тебе мистическая Невеста?
— Да, ты вернула меня к жизни, — с иронией ответил вампир, — нельзя так легко сбрасывать это со счетов. Но наша связь намного крепче, чем ты можешь себе представить. Я почувствовал тебя задолго до того как мы впервые встретились.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда на тебя напали, я проснулся. Все мои чувства кричали о необходимости… кого-то защитить, — запустив пальцы в волосы, он продолжил, — это был спонтанный, хаотичный, но, видят Боги, очень сильный призыв. Я подумал, что схожу с ума. Находись я во внешнем мире, я бы лучше чувствовал тебя и возможно смог бы найти. Это я виноват в том, что ты подверглась нападению этих четырех врекенеров. И именно поэтому я был преисполнен решимости найти их, отомстить за тебя.
— Твоей вины здесь нет, виновата только я, — настаивала Беттина, — я отправилась к смертным без охраны. Я тешила себя надеждами, что врекенеры не смогут меня найти, если я не стану колдовать. Но все же я неосознанно использовала колдовство. И врекенеры начали охотиться за мной.
— Я должен был быть там, чтобы прикрывать твою спину! — Настаивал Дакийский. — Спустя тысячелетия ожиданий тебя в Дакии, я должен был понять, что моя Невеста из внешнего мира. Zeii mea, я должен был почувствовать что-то в тот день.