Тень рыцаря
Шрифт:
Плащеносцы нужны им, понял я. Если я скажу, что Алина должна занять престол, то они согласятся на это. Будут угрожать и жаловаться, но в конце концов даже Джиллард скажет «да», потому что мы нужны им, потому что у Алины есть хотя бы родословная, которая их так волнует.
У меня даже дыхание перехватило. Лишь это и волнует всю страну: в какой семье ты родился. Я презирал всех, сидевших за столом, друзей и врагов, за то, что все они считали, что твоя жизнь определяется происхождением. Отличался ли от них мой
Алина смотрела на меня, выпрямившись на стуле, в глазах ее застыло выражение тихого ужаса с тех самых пор, как все это началось. Мейллард прав: она не продержится на престоле и недели. Она пыталась быть храброй, но этого для Тристии недостаточно.
– Так что? – спросил Мейллард, прерывая нить моих размышлений. – Ты все еще требуешь, чтобы мы возвели девочку на престол?
Я вспомнил обо всем, что пережил в моменты паралича, вызванного нитой, вспомнил, что говорил король, стоя передо мной. Ты предашь ее. И лишь теперь я понял, что он говорил без всякого гнева, лишь с уверенностью.
– Нет, – наконец сказал я. – Сегодня Алина не сможет занять престол.
Начался хаос, потому что кто-то из герцогов тут же предположил, что я сам собираюсь занять престол. Даже Валиана, стоявшая рядом, схватилась за клинок, готовая умереть, защищая Алину, а я улыбнулся, потому что она доказала мою правоту. Я поглядел на Алину и увидел слезы смятения в ее глазах. Прости, милая. Может, когда-то ты меня за это поблагодаришь, а может, и проклянешь.
Я поднял руку, призывая к порядку.
– Вы говорите, что для того, чтобы править страной, нужно благородное происхождение. А я скажу вам, что для этого нужна отвага, и сострадание, и готовность жертвовать собой. Милостивые государи, вы собирались назначить регента королевства, того, кто будет править страной, пока не будет избран новый монарх. Ну так и сделайте это: назначьте регента, пока Алина не подрастет и не научится тому, что требуется королеве. А вы за это время убедитесь, что она не станет замышлять зло против вас.
Эта речь заставила их замолчать лишь на пару мгновений. Первым заговорил Мейллард:
– Это не самая худшая идея из тех, что мне доводилось слышать. Мы так и поступаем, когда наследник герцога слишком юн, чтобы править.
– И кто станет регентом королевства? – спросил Джиллард. – Ты, Фалькио валь Монд? Может, наконец раскроешь карты? Неужели ты считаешь себя…
– Не я.
– Хвала святым! – воскликнул Брасти.
Я указал на Валиану:
– Она.
Несколько голосов тут же принялись возражать.
А Джиллард, как ни странно, замолчал.
Мейллард призвал к порядку.
– Простолюдинка? Ты собираешься поставить крестьянку во главе страны?
– Не так давно вы и сами собирались сделать ее королевой, – напомнил я.
– Мы
– Конечно. Наверное, это вас несказанно удивило! Но все это не отменяет того факта, что на протяжении восемнадцати лет Валиану воспитывали для того, чтобы править. Она знает все законы, королевские и герцогские. Она знает необходимые протоколы и дворцовые церемонии – всему этому она научилась у вас.
Теперь уже почти все присутствующие в зале принялись возражать: не только герцоги, но и их слуги обзывали нас с Валианой самыми обидными словами. Гадьермо даже начал предлагать северным герцогствам отделиться от Тристии, но быстро замолчал, когда Оссия заметила, что Трин бы это, несомненно, понравилось.
Наконец Джиллард поднял руку, призывая всех замолчать. Он нашел взглядом Валиану.
– Если мы поступим так, как просит шкурник, назначим тебя регентом королевства на один год, клянешься ли ты исполнить все заключенные здесь договоренности и не станешь ли мстить Совету герцогов? Сможешь ли забыть прошлые… разногласия?
Некоторые герцоги вновь попытались возразить, но Джиллард так громко прокричал: «Тишина!» – что кубки и блюда на столе зазвенели. Когда шум стих, он сказал:
– Давайте не будем играть в игры. Мы все понимаем, что кто-то должен взойти на престол, но никто из нас не может этого сделать. Так кто же подойдет лучше нее? Когда жизнь моего сына оказалась в опасности, она… – Голос его осекся, и я вновь увидел испуганного отца, который рыдал о своем сыне во тьме рижуйского подземелья. – Эта девушка сражалась за него. Кто из вас сделал бы то же самое ради меня? Кто?
– И вы размякли из-за того, что кто-то угрожал вашему мальчику? Рижу не руководит Советом, – выкрикнул Гадьермо.
Мейллард встал.
– Но я им руковожу. – Он потряс головой от отвращения. – Я никогда не поддерживал вас, когда вы хотели возвести на трон марионетку, но вы все равно упорствовали. А теперь нам нужен человек, который понимает, как руководить государством, видит и плохое, и хорошее. – Он повернулся к Валиане. – Встань, девочка, и скажи нам. Желаешь ли ты стать регентом королевы или нет?
Валиана поднялась, дрожа всем телом.
– Я… Нет, ваша светлость. Я не желаю ни править, ни овладеть престолом.
– Вот и хорошо, – сказал Мейллард. – Значит, ты идеально подходишь на эту роль.
На этом крики и вопли не закончились, и я удивился тому, насколько быстро они позабыли обо всех своих драгоценных протоколах. Но в конце концов голоса Мейлларда и Джилларда оказались решающими в этом деле.
Валиана подошла к Алине и встала перед ней на колени.
– Я клялась, – сказала она. – Клялась защищать тебя, что бы ни случилось.