Тень твоего поцелуя
Шрифт:
Из многочисленных окон особняка лился свет, падавший на газон и железную калитку, отделявшую сад от реки. Дом был достаточно велик, с широкой каменной террасой и парапетами. У причала была пришвартована прекрасно снаряженная барка.
Пиппа задумчиво кивнула. Лайонел Аштон, похоже, богат. Впрочем, это и неудивительно. Большинство испанцев, прибывших с Филиппом, были людьми состоятельными. Но, насколько она знала, больше ни у кого не было домов в Лондоне.
– Сюда, миледи… милорд…
Встретивший их слуга высоко поднял фонарь и повел гостей
Луиза посмотрелась в зеркало и слегка нахмурилась.
– О, Бернардина, по-твоему, мантилья подходит к этому платью? Может, лучше взять зеленую, шелковую? Видишь, вышивка сделана зеленой ниткой!
Она нервно ткнула пальцем в цветы, которыми была расшита нижняя оранжевая юбка дамасского шелка.
– Дорогое дитя, ни к чему так волноваться, – благосклонно улыбнулась дуэнья. Сегодня вечером Луиза выглядела особенно хорошо. Платье из бархата цвета слоновой кости поверх яркой нижней юбки прекрасно оттеняло теплое розовое свечение ее кожи. Бернардина прекрасно понимала причину возбуждения подопечной и даже сама испытывала некоторое нетерпение. Они так долго обходились без общества! Так долго не вели оживленных бесед за обеденным столом!
И ей ужасно хотелось показать дону Аштону свое умение управлять хозяйством. Он немало удивится, обнаружив, какой восхитительный ужин ждет их гостей и как идеально ведет себя Луиза на людях!
– Дон Аштон назвал тебе имена приглашенных? – спросила Луиза, откалывая девственно-белую мантилью и потянувшись за зеленой.
– Нет, у меня едва хватило времени обменяться с ним словом. Он спешил одеваться.
Бернардина взяла с туалетного столика шпильки и принялась сама прикалывать Луизе мантилью. И вправду, темные волосы в обрамлении зеленого шелка выглядели на редкость эффектно.
– Он только упомянул, что это брат и сестра. Твоя дорогая матушка вряд ли возразила бы против такого семейного собрания.
Луиза едва заметно поморщилась. Брат и сестра? Какая тоска! Наверняка престарелая пара, живущая в одном доме. Дон Аштон, разумеется, из кожи вон вылез, чтобы отыскать самых скучных и респектабельных гостей!
Но даже брат и сестра все же более оживленная компания, чем донья Бернардина и пяльцы с вышиванием. А если Бернардине они покажутся достаточно приемлемыми, значит, ответное приглашение будет принято, и, может, в том доме она встретит еще кого-то.
Луиза, никогда не грустившая подолгу, снова почувствовала прилив оптимизма. Она очарует пожилую и унылую парочку своим остроумием, чисто испанской покорностью старшим, своей музыкой, и они откроют ей двери своего дома.
Она расправила мантилью, приколотую Бернардиной к свернутым косам.
– Думаю, так лучше. А по-твоему?
– Гораздо, – согласилась дуэнья. – У тебя безупречный
Луиза чуть подняла брови. Сколько она помнила, мать всегда носила только черное. Правда, фигура у нее оставалась идеальной, не говоря уже об осанке, диктуемой строжайшими правилами придворного этикета. Но все же трудно говорить о хорошем вкусе, когда одно черное платье сменяет другое. Впрочем, когда речь шла о дочери, мать не придерживалась таких ограничений. Она заботилась о том, чтобы Луиза всегда была одета по последней моде, хотя и с соблюдением всех приличий. Так что, возможно, Бернардина права.
Луиза вдруг посочувствовала матери, которая, вероятно, радовалась бы более разнообразному гардеробу, если бы роль жены и постоянно скорбящей матери, а потом и вдовы не препятствовала более счастливому образу жизни.
– Твой веер, дорогая, – напомнила Бернардина, вручая Луизе раскрашенный веер черного шелка. – Правда, в нем нет особой нужды, сегодня прохладно, но как грациозны движения руки, держащей веер!
Луиза улыбнулась и, особым образом повернув запястье, посмотрела на дуэнью поверх веера. Бернардина тихо ахнула.
– Ты не должна флиртовать, дитя мое! Ни в коем случае!
– О, это всего лишь игра, дорогая, – заверила Луиза, целуя морщинистую щеку. – Обещаю, что не опозорю тебя.
– Конечно, нет, – пробормотала Бернардина, погладив ее по плечу.
– О, они идут! – воскликнула Луиза, поглядев в окно. – Видишь, огонь фонаря.
Она подлетела к самому подоконнику, но, расслышав укоризненное восклицание дуэньи, спряталась за занавеску. Правда, разглядеть ничего не удалось. В мигающем свете фонаря две завернутые в плащи фигуры медленно двигались за ливрейным лакеем.
– Пойдем скорее, мы должны встретить их в зале, – настойчиво шипела Бернардина.
Луиза отпустила занавеску и вышла на верхнюю площадку лестницы. Снизу донесся голос опекуна:
– Лорд Робин! Леди Нилсон! Добро пожаловать!
– Благодарим за гостеприимство, мистер Аштон, – весело ответил Робин из Бокера.
Туфелька Луизы, уже коснувшаяся верхней ступеньки, замерла. Дыхание на миг пресеклось. Робин! О Господи! Робин и его сестра. Как Луиза мечтала встретить ту Пиппу, которая осмелилась пойти против самой королевы, провела несколько месяцев в Тауэре и все же ухитрялась жить полной жизнью и не оглядываться на мнение окружающих!
Почти невыносимое волнение, смешанное с восхитительным уколом страха, охватило ее с такой силой, что Луиза едва не пошатнулась. Что это на него нашло? Может, он ее дразнит? Или испытывает? Или его привел сюда простой случай? Вряд ли он желал разоблачить ее… или нет?
Гордо подняв голову, изобразив приветливую улыбку, Луиза едва заметно пожала плечами. Так или иначе, а он увидит, что она способна справиться с любой ситуацией. И если надеялся вывести ее из себя, скоро поймет, что Луиза де лос Велес из дома Мендоса может играть в любую предложенную ей игру.