Теневая лампа. Книга четвертая

Лоухед Стивен Рэй

— Молодцы! — рявкнул первый помощник. — Всем держаться! Сейчас заложим поворот!

Берлимены тоже выполнили команду. Каждый ухватился за петлю, свисавшую с потолка. Качка успокоилась, корабль выправился и лег в дрейф. Наверху было так тихо, что хорошо слышались крики чаек за кормой.

Среди их воплей можно было различить отдаленный человеческий голос, говоривший на чужом языке.

— Что он сказал, мистер Гарланд? — спросил один из матросов.

— Я что, на француза похож? — отрезал первый помощник.

—

Он приказал нам сдаться, — ответил Берли от подножия трапа.

— Готовьтесь, ребята, — сказал первый помощник. — Первый выстрел вслепую, но мы, скорее всего, успеем сделать еще один, прежде чем они поймут, что в них попало. На большее не рассчитывайте.

Со шхуны что-то опять приказали по-французски. Капитана Фаррелл ответил.

— Спокойно, ребята! — скомандовал мистер Гарланд. — Они все-таки хотят открыть огонь, похоже, их не волнует, что корабль и груз могут пострадать.

«Першерон» еще раз дрогнул, и палуба слегка накренилась влево.

— На счет «три», — тихо произнес Гарланд.

В тишине, наставшей вслед за этим, отчетливо прозвучали слова капитана:

— На счет «три» открыть пушечные порты и стрелять!

— Эй, на канатах, слушать! — сказал первый помощник.

— Один, два… три! Открыть порты!

По левому борту одновременно открылись пушечные порты, и Берли увидел совсем рядом чужой черно-белый корпус. Пушкари даже не стали выталкивать пушки, а сразу приложили фитили к запальникам. Орудия взревели. Воздух наполнился едким запахом горящей серы. Звук залпа ударил Берли в грудь не слабее лошадиного копыта. Он отшатнулся.

В наступившей тишине отчетливо слышались стоны раненых.

Граф бросился к ближайшему пушечному порту, выглянул и увидел на гладком борту шхуны огромные зияющие дыры. Из них рвались дым и огонь. Маневр Фаррела позволил вывести из строя шесть из восьми орудий по правому борту шхуны.

— Огонь по готовности! — крикнул первый помощник. — Пустим на дно это корыто!

Однако прежде, чем удалось перезарядить орудия, две оставшиеся пушки шхуны выстрелили одна за другой. Первое ядро попало в корму под углом, срикошетило, заставив «Першерон» вздрогнуть. Второй выстрел пробил корпус. Ядро, вызвав метель деревянных осколков, с огнем и дымом пронеслось через орудийную палубу.

— Пушкарям! Уничтожить пушку! — закричал Гарланд. — Немедленно!

Ошеломленный и оглушенный, Берли стряхнул с плаща мелкие щепки. Его рука в верхней части бедра наткнулась на что-то постороннее, и он почувствовал боль. Опустив глаза. Берли заметил острую дубовую щепку, торчащую из его ноги. Недолго думая, он ухватился за нее и потянул, но тут же пожалел о поспешном решении. Боль пронзила его с такой силой, что перехватило дыхание. Он пошатнулся и упал на нижнюю ступеньку трапа. Закружилась голова.

Ему казалось, что матросы на орудийной палубе двигаются медленно, как в воде. Артиллерист развернул лафет пушки, а Декс сунул картуш с порохом в ствол и забанил его. Наводчик тянул рычаг, поднимая ствол орудия, и тут же сунул горящий факел к затравочной щели. Пушка подпрыгнула, выплюнув ядро. Из ствола повалил дым, клубами завиваясь по палубе. Ядро пробило борт вражеского корабля, а к Берли вернулись нормальные ощущения. Вместе с ними вернулась и боль. Перед глазами заплясали черные точки. У него болели уши, болела голова от макушки до нижней челюсти. Он не сразу понял, что слишком сильно сжал зубы.

Первый помощник Гарланд бросился к ближайшему артиллерийскому порту; сунул голову в отверстие и оценил урон, нанесенный противнику последним выстрелом.

— Отлично, ребята! — крикнул он. — Лягушатники задумались. — Схватив за плечо матроса, он оттащил его от орудия. — Томс! — приказал он, — Поднимайся с Хендерсоном наверх, займитесь палубными орудиями! Огонь по готовности. Остальные — за мной!

Томс и Хендерсон подбежали к трапу и увидели Берли, лежащего на ступенях. Он держался за голову.

— Мистер Гарланд! — крикнул Томс. — Здесь милорд! Он упал, сэр!

Гарланд поспешил к трапу.

— Вы ранены, сэр?

— Нога, — прорычал Берли сквозь зубы. Кровь сочилась у него из-под пальцев, зажимавших рану.

Первый помощник наклонился, осмотрел ногу и приказал матросам:

— Быстро наверх и открывайте огонь! Бегом! — Наклонившись к Берли, он проговорил: — Сейчас, сэр. Мы отнесем вас в каюту. Декс, Мэл, помогите его светлости…

— Черт возьми! — прорычал Берли. — Поднимите меня. — Ему помогли; он выпрямился и крикнул: — Нечего стоять здесь и глазеть! Марш в оружейную! Хватайте пистолеты и клинки. Встретимся на палубе.

Люди бросились прочь, а Берли с трудом поднялся по трапу на квартердек, с каждым шагом восстанавливая силы и энергию. Боль, хоть и сильная, была терпимой, и он, хромая, вышел на палубу. Здесь все было в дыму. Со шхуны перебросили два абордажных крюка — один на носу, другой в районе миделя, — и вражеские моряки тянули канаты, пытаясь приблизить «Першерон» и взять его на абордаж. Берли направился к носу, где Томс возился с шестнадцатифунтовой пушкой, установленную на вертлюге.

— Цель в борт! — крикнул Берли, направляясь к нему.

— Есть, сэр! — ответил Томс. Он установил пушку и выстрелил. Из тонкого ствола вырвались огонь и дым, борт шхуны взорвался градом осколков. Матросы противника скрылись из глаз, а ядро полетело дальше, врезавшись в люк у основания мачты.

— Стреляй! — крикнул Берли. — Не останавливайся!

— Ваша светлость! — позвал Гарланд.

Граф обернулся. К нему подбегал первый помощник с парой пистолетов в одной руке и двумя абордажными саблями в другой.

— Возьмите пистолет, сэр, — сказал Гарланд, сунув оружие в руку Берли.