Тени безумия
Шрифт:
Во время Шастинапурского кризиса риттерам – не отряду Брохса, но его знакомому – приходилось защищать группу Магистров, и те перед атакой сначала ставили Щиты, затем подготавливали защитные чары и лишь после этого обрушивали огонь и молнии на убоговских созданий.
Янису не довелось побывать в долине Шастинапура. С другими дознавателями и следователями Конклава он допрашивал пойманных убогопоклонников, пытаясь выявить ковены южных адептов Хаоса и способы проникновения западных и восточных чернокнижников в Махапопу. Разрушители призывали своих смертных слуг в Шастинапур, и Высшему совету никак не удавалось понять, как приверженцы Нижних Реальностей просачиваются
Ничего конкретного так и не удалось выяснить, и еще одна из тайн Шастинапурского кризиса осталась нераскрытой.
Янис проследил за рассекшей небо пополам Десницей Дракона, улыбнулся. Как там говорят на севере Серединных земель? Час Меча и Копья, Час Крови и Боли?
Интересно, настанет этот час здесь и сейчас?
От охвативших предчувствий Янису стало жарко, он ощутил приятную тяжесть в паху. Да. Пора. Пора выявить дефект.
– Приступайте! – бросил он Брохсу, мысленно дублируя приказ для магов, и тут же, повинуясь жесту сержанта, рунные рыцари бросились в освещенный магическими светильниками двор риокана, Периметр Барьеров сковал гостиницу, и зашептали-запели чародеи, сдерживая накопленную Силу, готовую горным обвалом скатиться на любого, кто посмеет выступить против правого дела «Эгиды».
Из риокана послышался женский крик, раздались возмущенные голоса. Бойцы Брохса не церемонились, выгоняя отдыхающих и слуг во двор. Если кто пытался сопротивляться, его просто оглушали и вышвыривали из номера, заставляя слуг или других постояльцев тащить нарушителя наружу.
С двумя дюжими риттерами Янис вошел во двор риокана, наслаждаюсь чувствами недоумения, страха и боли. Перекошенные яростью и ужасом лица сразу обратились к нему. Тиратус в белоснежном плаще с яркой октариновой сигной Конклава выделялся среди воинов в тяжелых сплошных доспехах с золотистыми рунами.
– Всех прошу успокоиться, – властно сказал Янис, упиваясь своим превосходством. Перепуганные мужчины и женщины в легких вечерних нарядах, не простые смертные, а маги, среди которых наверняка имелись чародеи с более высоким уровнем, чем у него самого – смотрели на Яниса, словно он был богом, нисшедшим карать и миловать. А почему – словно? Он и является таким богом! Пантеон его – Конклав, а божественный Принцип, дающий ему Силу и Мощь – право находить и искоренять нарушителей воли Высшего совета! Может, он и не Старший бог, живущий на Небесах, но точно бог Младший, и Мирта – владения его!
– Мы представители Конклава и ищем преступников, обратившихся к запретной магии и спрятавшихся в этой гостинице. Нам нужны только они. Когда мы найдем их, отпустим вас и больше не побеспокоим. Однако мы надеемся на всестороннюю помощь и согласие с нашими методами. В противном случае мы вынуждены будем…
– Известно ли тебе, представитель Конклава, в чей дом ты посмел ворваться, точно разбойник? – Статная златовласая я-маджирка в кимоно бесстрашно выступила из толпы устрашенных магов, с презрением глянула на Яниса и сопровождавших его риттеров.
– Мама! – испуганно воскликнула девчонка позади нее. Женщина не обратила внимания на ее возглас.
– И хотя гнев во мне требует наказать тебя, я позволю тебе принести извинения нашим гостям и немедленно покинуть наши владения. – Она не боялась Яниса. У нее не было дефекта. И Тиратусу это не нравилось. Приятная теплота внизу живота начала исчезать, а вместо нее в левый висок стала погружаться ледяная игла.
Риттер справа от Яниса двинулся было к я-маджирке, собираясь толкнуть ее обратно к магам. Тиратус остановил его.
– Уличенным
– Или тебя! – Теперь Янис указал на молодую черноволосую смуглую девушку явно с востока Серединных земель. Она хоть и смертельно побледнела, но на ногах устояла.
– Прошу вас, госпожа Тамамо, замолчите!
– Больше ни слова, умоляю!
– Пусть ищут, что нужно, и уходят!
– Госпожа Тамамо, ни мне, ни моей супруге нечего скрывать, зачем нам проблемы с Конклавом?!
– Не надо им мешать!
Я-маджирка кусала губы, с ненавистью глядя на Яниса. Она хотела многое высказать ему, но крики становились все отчаяннее. Ей уже угрожали – те, ради кого она выступила вперед и посмела противиться воле Конклава. Мудры древние роланцы, сказавшие: «Divide et impera». Разделяй и властвуй. Тупой скот понимает лишь язык силы и страха. А смертные в большинстве своем и есть скот. И маги ничуть не лучше своих лишенных Дара собратьев.
Вот теперь она ему нравилась. Теперь в ней появился дефект, пока еще небольшой, связанный только с ним, – но из искры разгорается пламя, способное спалить вековечный лес.
А вот этого Янис не ожидал – женщина сделала шаг вперед и залепила ему пощечину. Ошарашенно замолчали постояльцы и слуги, только ахнула девчонка, та, что кричала «мама».
Он отшатнулся, не успев понять, что случилось, а к наглой я-маджирке рванулись риттеры. И они не собирались просто швырять ее обратно в толпу. Схватить поднявшего руку на слугу Конклава! Наказать его! Уничтожить!
Будь перед рунными рыцарями хоть король Эквилидора, хоть сам Архилорд Баалааб, они бы, не раздумывая, бросились на него. Брохс выбирал в подчиненные парней, отслуживших в армии в отряде наемников и привыкших бездумно выполнять приказы. А они не выполнили приказа защищать Яниса Тиратуса, не смогли прикрыть его, позволили ударить. Свою ошибку бойцы собирались исправить, стократно вернув доставшийся их начальнику удар.
Мешать им Янис не собирался.
Навершие с восьмью кристаллами врезалось в закрытый шлем, пошло назад и тотчас вернулось, вонзившись в «мертвую голову». Риттер покачнулся. Чтобы заставить его упасть, потребовался бы удар дубиной огра – или хлесткий удар посохом по опорной ноге в область стопы и мгновенный удар другой стороной этого же посоха в грудь. Риттер потерял равновесие и грохнулся на землю.