Тени мира сего
Шрифт:
– Ой, ерунда это все! – Снежана отмахнулась. – В прошлом году к нам приехали высокопоставленные люди, проверить уровень образования и все такое прочее. Для них организовали концерт, в котором помогал Максим. Казалось бы, что в принципе могло пойти так? – она старалась сдерживать смех. – Выступления давал исторический факультет, по тематикам различных стран. Во время традиционных песнопений Аурунии появился Макс. Не поверите, в сандалиях и тунике, с крыльями за спиной и арфой в руках, его спустили на тросах и мотали по сцене туда-сюда! – девушка
– А потом он выскочил в традиционном одеянии Эрутана и маячил на заднем фоне, кланялся, перебирал бусы Юэ Лан и махал бумажным амулетом! – добавила Анна.
– Веселее только было, когда вышли ребята рассказывать про нашу империю, традиционные особенности Эвии. Макс выскочил в длинной рубахе, шароварах, лаптях, с криком «гой еси, молодцы добрые!» и начал бренчать на балалайке. А играет он просто отвратительно!
Дайна ухохатывалась от их рассказов. Она успела красочно представить парня во всех необычных образах. Ему определенно идет каждый из них. Жаль, не увидит. Правда, вся жалость пропала сразу, ведь девушки смогли отыскать те потрясающие видео с концерта. Появление парня всегда сопровождалось фанфарами и сердечным приступом сидящего в первом ряду ректора. Раз парня все еще не исключили, значит, приглашенные люди выступление оценили.
После продолжительных сплетен, соседки поужинали. Пока старшие готовились к предстоящим парам, Дайна листала книги. Она не особо хотела светить ими, поэтому на каждую одела матовую обложку. И так успела комнату оборудовать по внезапно появившейся привычке: очистила с помощью свечи, убрала под подушку защитный амулет и над дверью иглу воткнула. Не хватало еще дополнительных вопросов касательно ее деятельности.
Спать она легла пораньше. Хотелось скорее пойти на пары завтра и снова пересечься где-нибудь с Максимом.
[1] 22 августа. По григорианскому календарю период с 12 августа по 22 сентября.
Глава 20. Йогуртовый конфликт
На следующий день Дайна пришла в другом платье, на этот раз черным, с едва заметными золотыми нитями, вплетенными в мелкую вязь ткани. Первым делом она встретилась лицом к лицу с Настей, преградившей ей путь в кабинет.
– Я вчера неясно выразилась? Ты не смеешь войти внутрь пока не будешь презентабельно выглядеть!
– А ты выглядишь презентабельно? – спокойно поинтересовалась Дайна.
– Именно.
– Отлично. Тогда тебе в другое заведение. Я не товар и собой не торгую, – девушка оттолкнула ее в сторону, проходя внутрь.
– Ты тупая совсем?! – рявкнула староста. – Хочешь постоянно получать дисциплинарные выговоры, лишиться стипендии и подставить всю группу?! Никто тебе «спасибо» не скажет!
– Пока я хорошо учусь, на группе это никак не скажется. А если ты будешь тратить столько нервов и сил на меня, то, боюсь, до конца обучения не дотянешь. С простудой свалишься и не встанешь, – Дайна достала из сумки одну большую тетрадь
Веда наблюдала со стороны. Подруга и без ее помощи справлялась, на удивление, прекрасно. Еще немного и их стычка могла бы перейти в скандал, но распылялась только одна сторона конфликта.
– Хорошо. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! – Настя вынула из своей сумки бутылочку с жидким йогуртом и выплеснула содержимое прямо на Дайну. Сладкая жидкость потекла по волосам, лицу, капала на темную юбку и растекалась по парте.
– Свехнулась совсем?! – Веда подорвалась с места. – Да как ты смеешь?!
– Спокойно, – ледяным тоном произнесла Серебрякова и медленно поднялась. Она, и слова не произнеся, подошла к Насте, схватила ее за черные волосы и с такой силой дернула, что у той слезы из глаз полились.
– Больно! Психованная! Отпусти немедленно!
– Пошла за мной. Быстро, – Дайна потащила упирающуюся девушку из кабинета.
Поскольку пара еще не началась, в коридоре оказалось достаточно зрителей и свидетелей происходящего. Анастасия пыталась вырвать локоны и поцарапала руку девушки.
– Что здесь происходит?! Немедленно разойдитесь! – проходящий мимо учитель сразу вмешался.
– Она облила меня йогуртом и не хочет идти в деканат, – Дайна отпустила чужие волосы. Девушка не устояла и рухнула на пол.
– Мы все видели! – выскочила Влада. – Взяла и специально вылила!
– Барышня, Вы сами правило нарушили и пришли в неподобающей одежде. Но ее поступка это, конечно, не оправдывает. Немедленно идите в деканат.
– Слышала? Встала и пошла! – Дайна, несвойственно для себя, рявкнула на Настю и ушла первой. Веда же, не став помогать старосте, убежала за подругой.
– Ты чего вообще? – зашептала она. – Совсем озверела…
– Я не собираюсь терпеть хамство в свою сторону!
– Но сама-то палку не перегибай…
– Да ладно, зато запомнит раз и навсегда и больше лезть не станет. Не хочу устраивать сцены на постоянной основе, – тихо отозвалась девушка. Уже как-то по-доброму и обыденному. Веда выдохнула с облегчением.
Стоило войти в деканат, поднялся шум. Вскоре приползла Настя, и началось представление. Она, преувеличивая, слезно рассказывала, как все получилось случайно и валила на Дайну все и даже больше. Откровенная ложь вызывала у Серебряковой недобрую ухмылку. Девушка позволила ей высказаться, не перебивая. А затем спокойно произнесла:
– Она позволила себе поднять руку на другого человека и испортить одежду. Это платье стоило шестьдесят тысяч райн[1], и теперь безнадежно испорчено. Я требую компенсацию и смещения Анастасии с поста старосты. Ее поведение не соответствует полученной должности.
– Что?! – девушка уперлась ногтем в ее грудь. – Ты первая начала! Я всего лишь выполняла свой долг и старалась тебя образумить! А ты мне чуть волосы не вырвала!
– С каких пор обливание йогуртом равняется попытки образумить?! – вмешалась Веда. – Чушь не неси!