Тени прошлого. Восставшие
Шрифт:
– Тридцать Третий, ветер сто десять градусов, четыре метра в секунду, запуск разрешаю.
– Разрешили.
Фролов запустил двигатели. Включились все приборы систем вертолета. Командир и штурман проверили их показания. Порядок.
Штурман доложил:
– Давление в тормозной системе – норма, рулежная полоса свободна.
Фролов вызвал Волгина:
– Береста, Тридцать Третьему предварительный.
Руководитель полетов ответил:
– Тридцать Третьему предварительный разрешаю!
– Разрешили.
Командир
Вертолет тронулся с места, пошел по рулежной полосе. Через несколько метров Фролов затормозил, проверил тормоза. Порядок. Проехал дальше по магистральной рулежке к черте, обозначающей предварительный старт. Примерно в пятидесяти метрах от выезда на взлетно-посадочную полосу.
У черты «Ми-8» остановился.
Истомин вновь доложил, хотя Фролов прекрасно все видел:
– Полоса свободна, на глиссаде нет заходящих на посадку бортов.
Командир кивнул, вызвал руководителя полетов:
– Береста! Тридцать Третьему исполнительный (разрешение вырулить на исполнительный старт).
– Тридцать Третьему исполнительный разрешаю.
– Разрешили.
Вертолет вырулил на взлетно-посадочную полосу и встал на курсе взлета.
Штурман читал карту:
– Курс взлета шестьдесят, авиагоризонты – разарретированы, обогрев ПВД (приемник воздушного давления) включен, триммеры во взлетном положении.
Фролов вызвал Волгина:
– Береста, Тридцать Третий карту выполнил, к взлету готов.
– Тридцать Третий, – ответил руководитель полетов, – взлет разрешаю.
– Принял, взлетаю!
Истомин включил на часах кнопку отсчета времени. Фролов плавно увеличил «шаг-газ», одновременно потянув на себя и вправо ручку управления, чуть толкнув правую педаль, компенсируя увеличивающийся реактивный момент несущего винта.
Первой, как и положено, от бетонки оторвалась передняя стойка шасси, затем левое колесо основных шасси, последним – правое колесо.
Вертолет оторвался.
Фролов перевел режим связи на переговорное устройство.
Поднявшись на сто метров, Фролов выполнил разворот на нужный курс.
Штурман доложил:
– Курс шестьдесят, исправленный курс шестьдесят четыре, ветер усиливается!
– Принял!
Вертолет пошел над плато на высоте в тысячу метров, выдерживая скорость в сто пятьдесят километров в час.
Спустя десять минут он опустил машину до высоты шестьсот метров, снизив скорость до ста километров в час. Развернул в ущелье. Оно было широким, безопасным с точки зрения обстрела с плато. Миновали брошенное селение Астар, подошли к нужному кишлаку Тахарак.
Командир взглянул на Истомина:
– Что с площадкой?
– Есть
– Делаем.
«Ми-8» прошел над кишлаком, на улице которого собралась приличная толпа. Люди махали пилотам, видно, что-то кричали. Выйдя из ущелья и развернувшись, Фролов сбросив скорость и высоту, тихо, как говорится, нежно, подвел «Ми-8» к селению и плавно посадил машину на восточной, дальней от кишлака, площадке. Закрепив шасси, он убрал «шаг-газ».
Лопасти еще вращались, когда борттехник открыл дверку грузовой кабины и выбросил трап.
По нему спустились медики, бойцы с носилками.
К ним бежали мужчины, размахивая руками.
Вскоре толпа налетела на медиков и бойцов. Двинулись в селение.
Истомин, видя все это, проговорил:
– Видать, действительно хреново дело у местного пацана, раз весь кишлак на улицу выскочил.
– Да они все тут родня.
– А что будет, если парень умрет до того, как мы заберем его?
– Хрен его знает. Все может быть, но местные нашим ничего не сделают, грубить, угрожать могут, а вот причинить вред вряд ли. Знают, у нас связь с базой и если что, то максимум через полчаса тут появятся «полосатые». И разнесут на хрен весь этот кишлак.
– Но нам-то от этого не легче? Ведь ты не поднимешь машину без медиков и солдат?
– Подняться поднимемся, отойти не отойдем. Но у нас есть крупнокалиберная пулеметная установка. Откроем предупредительный огонь.
– А они по нам!
– Илья?! У тебя опять депрессуха?
– Честно говоря, состояние не ахти, но в общем…
– Ну и помолчи. Смотри за приборами и будь готов к действиям, я отслеживаю обстановку, Бобров у машины смотрит.
Медики в кишлаке не задержались.
Вскоре толпа двинулась обратно. Мужчины несли носилки, бежали бегом, рядом врач, солдаты, за ними еле успевала медицинская сестра, кто-то из местных забрал у нее большой санитарный пакет.
Больного загрузили на борт, вместе с парнем остался афганец. Поднялся медперсонал и охрана. Борттехник поднял трап, закрыл дверь, прошел в кабину:
– Домой, командир, быстрее!
Толпа отбежала от вертолета.
Фролов поднял вверх ручку слева от сиденья, увеличивая мощность двигателя.
Машина медленно оторвалась от грунта, начала подъем.
Набрав высоту в двести метров, Фролов запросил курс, хотя знал, куда лететь. Но положено. Штурман доложил. Увеличивая скорость и высоту, «Ми-8» пошел над ущельем.
Борттехник зашел в кабину:
– Командир!
Фролов оглянулся:
– Что такое?
– Врач старлей требует связи с базой.