Тени школы Кейбл
Шрифт:
Его глаза расширились, и я не смогла сдержать улыбку, в которую растянулись мои губы. Желая скрыть ее, я принялась вертеть в руках кольцо с ключами, которое было зацеплено за петлю в моем кармане, пытаясь найти ключ от шкафчика.
— Ну нет, мы говорим на сейджеанском и на английском. А те, кто родился восточнее, говорят на французском, — услышала я ответ принца, пробираясь между столами к рядам квадратных шкафчиков в углу класса.
В жизни важно оставаться терпеливым с теми, кто не благословлен умом.
Но, бабушка, они задают такие элементарные вопросы! Уверена, что умру от скуки, если это не прекратится.
— А я никогда не слышала сейджеанского, —
— So’yea tol ton shir yeari mother ithan entha, герцогиня?
Я замерла, впервые за долгие месяцы услышав родной язык, и, открывая дверцу шкафчика, обернулась. Он смотрел мне в спину, прижимая согнутый палец к губам, словно раздумывая над чем-то.
Почему он об этом спросил? Разве он ничего не знает об этом регионе? Я почти не говорю на родном языке, потому что мне не с кем говорить.
Снова отвернувшись к шкафчику, я ответила:
— Arna ar faw hla shir arn mother ithan entha, Ваше Высочество.
Я договорила отрывисто, понимая, что мои слова не перетекают одно в другое, как должны. Сейджеанский сейчас давался мне с трудом, как будто из-под моего языка рос еще один.
— Конечно, — ответил он, когда я достала рюкзак из шкафчика и закрыла дверцу.
Я повернулась, но его холодные кобальтово-синие глаза продолжали смотреть на меня. Поставив рюкзак на стул, я встретила его взгляд, одновременно возводя еще более высокие стены вокруг своего сознания, чтобы он не смог прочитать мои мысли.
Я знаю, что ты знаешь, — подумала я, — знаю, что тебе известно что-то о ней. И за это я ненавижу тебя.
Повинуясь просьбе мистера Силайа, я принялась помогать ему раздавать новые расписания, удалившись от места, где девочки взмахивали волосами и просили перевод с сейджеанского. Они хихикали и комментировали его акцент, и тот факт, что он — Сейдж, а Сейдж они боятся, был благополучно забыт.
Я раздавала листки, и группы друзей сразу принимались сравнивать свое расписание. Они вскрикивали от восторга или хмурились, а те, кто попал в классы непопулярных учителей, даже озвучивали свое раздражение. Двое мальчишек из десятого класса [4] ликовали, празднуя тот факт, что им больше не нужно учить историю. А три девочки из одиннадцатого [5] сравнивали «окна» в своем расписании, оживленно обсуждая, как вместо подготовки к урокам будут вместе ездить в город, когда старшая из них научится водить машину.
4
Ученикам десятого класса может быть от 14 до 16 лет.
5
Ученикам одиннадцатого класса может быть от 15 до 17 лет.
Ближе к концу стопки я увидела листок с плотным расписанием «Дома Атенеа, принца Фэллона», за чем следовал целый список регалий и титулов, первым из которых был «Е. К. А. В.» — Его Королевское Атенеанское Высочество.
Почему никто не сообщил мне, что он будет здесь учиться? — подумала я, но сразу же и ответила на свой вопрос: — Потому что тогда я ни за что не вернулась бы в школу. Они ведь знают, что моя посещаемость и так хромает…
В его расписании почти не было «окон», что было весьма необычно для ученика тринадцатого класса [6] .
6
Ученикам тринадцатого класса может быть от 16 до 18 лет.
Английская литература, французский язык, история, математика, химия. Пять. Но никто не учит пять предметов для сдачи выпускных экзаменов. Одно из двух: или он сошел с ума, или собирается безумно усердно учиться.
Зная, что остальные ждут своих расписаний, я положила листок перед принцем. Следом было мое собственное расписание, которое я собиралась оставить на столе, пока раздавала оставшиеся. Но прежде, чем лист моего расписания коснулся деревянной поверхности, Тэмми выхватила его и стала сравнивать со своим.
— Мы на всех предметах вместе, — сообщила она, когда я вернулась за стол.
Я почувствовала себя окруженной и, осмотревшись по сторонам, поняла, что почти все придвинулись сантиметров на тридцать-шестьдесят ближе к нам. К нему.
— Кроме французского уровня GCSE [7] и английской литературы уровня выпускного класса старшей школы. — Она вздохнула. — Ты с ума сошла — в один год проходить подготовку к таким сложным экзаменам!
Я кивком ответила на ее комментарий, не отрываясь от написания своего имени на обложке дневника, который получила от мистера Силайа.
7
GCSE, аттестат об окончании средней школы, — сертификат, который выдается после успешной сдачи двух обязательных предметов и 4—6 предметов на выбор.
— Вы будете слушать курс английской литературы для выпускного класса, леди Отэмн? — спросил принц.
Тэмми протянула ему мое расписание, и он взял его. Вписывая свои данные в дневник, я сквозь ресницы наблюдала за ним. От меня не ускользнул тот факт, что он начал использовать официальное обращение вместо моего титула.
— В таком случае, если я правильно понимаю, мы будем вместе ходить на эти занятия.
Моя ручка замерла, дописав домашний адрес на внутренней стороне обложки лишь до середины. Я подняла взгляд и заставила себя изобразить безразличную улыбку, словно в этом не было ничего интересного, будто учеба принца в крохотной провинциальной государственной школе была нормой. Я продолжила писать, забрав свое расписание и переписывая его в дневник.
— У тебя немного «окон», не так ли? — прокомментировала Гвен, заглядывая ему через плечо и наклоняясь так низко, как только осмелилась, но не дотрагиваясь до его переплетающихся, словно виноградная лоза, шрамов на загорелой коже.
Ее локоны упали ему на плечо, и он отклонился, насколько мог, и провел рукой по своим соломенно-желтым волосам.
Мой рот открылся от удивления. Такого я не ожидала. Гвен, казалось, оскорбилась, но на помощь ей пришли навыки общения с людьми, которым я могла только позавидовать. Она быстро взяла себя в руки, развернулась и завела оживленный разговор с тремя девочками из двенадцатого [8] класса, то и дело поглядывавшими на принца.
8
Ученикам двенадцатого класса от 15 до 18 лет.