Тени школы Кейбл
Шрифт:
– Вот именно. Если ты говоришь правду, то почему не упражняешься в магии?
И снова у меня не было ответа. Я молчала до тех пор, пока мы не подъехали к моему кварталу, где я велела ему свернуть направо. Мы поднялись по дороге мимо церкви и прилегающего к ней кладбища, повернув налево на обсаженный деревьями бульвар. Я видела, как глаза принца скользят по сторонам, изучая и оценивая. Я знала, что увиденное его совсем не впечатляет. Хотя дома были из красного кирпича в викторианском стиле, комфортные и просторные, они были
Я попросила его остановиться, не доезжая до дома, и быстро отстегнула ремень. Я секунду колебалась, взявшись за ручку и собираясь открыть дверь.
Дитя, помни о приличиях, – услышала я ее голос. – Приличия – это самое главное.
Я поджала губы.
– Прошу прощения, если мой образ жизни оскорбляет вас, Ваше Высочество. Простите, если вы полагаете, что мне не пристало расстраиваться из-за глупых приказов. Но, боюсь, у меня не остается другого выбора.
Он повернулся так резко, что, отшатнувшись, я уперлась спиной в дверцу. Его лицо выглядело озадаченным, но было что-то в его глазах, что-то похожее на понимание, когда они слегка расширились.
– Благодарю, что подвезли меня, – быстро закончила я, выскочила как можно скорее из машины и, обогнув ее, побежала на тротуар под кроны деревьев.
Когда я закрывала за собой калитку, он уже разворачивался и уезжал. Глядя, как машина удаляется, а потом и скрывается за поворотом, я вспомнила свой эмоциональный всплеск.
Я улыбнулась шире, чем раньше. В этой улыбке была горечь, но в ней же выражался мой триумф.
Значит, ты знаешь, знаешь, почему она умерла! Я все у тебя выведаю и не примирюсь с тобой, пока не добьюсь своего!
Позади меня из окон по обеим сторонам двери в сад струился свет. На подъездной аллее стояли припаркованные машины. Родители были дома. Я нахмурилась и собралась с мыслями.
Дверь была не заперта, и я попыталась открыть ее как можно тише. Я бесшумно разулась и уже поставила одну ногу на ступеньку лестницы, когда мама появилась из гостиной, где шторы, вне всяких сомнений, шевелились, когда я пробиралась через сад.
– И где ты была? Уже почти девять!
– Мистер Силайа попросил меня помочь одному из учеников.
Я повесила рюкзак на вешалку над батареей, чтобы он высох к утру, и повернулась к маме, надеясь, что она быстро выпустит пар и я смогу переодеться во что-нибудь сухое.
– И, думаю, если я позвоню в школу, он это подтвердит? – довольно раздраженно спросила она.
– Да, – ответила я, зная, что мистер Силайа не скажет ничего о наказании: свою вину я уже искупила.
– А кто это тебя домой подвозил? – хмыкнула мама, кивая в сторону двери.
– Друг.
Но так просто от нее было не отделаться.
– Ни у кого из твоих друзей еще нет прав.
– Друг
Но мама мне все равно не верила. Она подошла к зеркалу, чтобы снять сережки, – родители явно только вернулись, ведь она все еще была в деловом костюме, и волосы не кучерявились, а лежали ровно, аккуратно уложенные в стрижку боб – с такой прической она всегда ходила на встречи.
– Немного я знаю шестиклассников, кто может себе позволить оплатить страховку на «мерседес», Отэмн.
Я закатила глаза к потолку и сделала глубокий, медленный вдох.
– Хорошо. В нашей школе появился новый ученик-Сейдж.
Мама одарила меня материнской покровительственной улыбкой, что приберегалась для ситуаций, в которых она одерживала верх.
– A-а, мы все же решили остановиться на правде.
Я улыбнулась в ответ и уже собиралась отправиться наверх, когда из кухни донесся голос папы:
– О чем вы, красавицы мои, спорите?
Он появился из-за лестницы со стеклянным стаканом и переброшенным через руку кухонным полотенцем.
Я прикусила язык, молясь, чтобы они отпустили меня переодеться, пока моя насквозь промокшая одежда не затопила всю прихожую.
– В школе появился новый ученик-Сейдж, – повторила я.
Во взгляде папы читался умеренный интерес, и он спросил, продолжая вытирать стакан:
– Ты, должно быть, рада? Из какой семьи?
Я колебалась, покусывая язык, но откладывать неизбежное не было смысла. Я перевела взгляд с него на маму.
– Атенеа.
Стакан разбился об пол, а следом, накрывая осколки, полетело полотенце. Папа открыл и закрыл рот, тщетно пытаясь скрыть свои эмоции.
– Бог ты мой… – выдохнул он, держась за грудь.
Мама подошла и принялась рукой описывать круги по его спине, хотя сама выглядела не менее шокированной.
– Кто?
– Фэллон.
– Семнадцатилетний? – спросила мама, еще больше распахнув глаза.
Я кивнула.
– Но ведь он – второй претендент на трон. Что, черт возьми, он здесь делает?
Я пожала плечами, хотя и понимала, что, раз уж начала рассказывать правду, можно раскрыть все карты.
– Он сказал, что хочет скрыться от прессы. Он живет у герцога и герцогини Виктория. – Я сделала глубокий вдох. – Они купили поместье в Дартмуте.
Они обменялись встревоженными взглядами. У меня с родителями было немного общего, но в этом наши мнения совпадали: мы не хотели, чтобы Атенеа жили где-то неподалеку.
– И еще, хотя я просила не делать этого, он рассказал в школе о нашем герцогском титуле.
Это было не совсем правдой, герцогиней была я, но так как я была еще несовершеннолетней и моими финансами управлял папа, он по обычаю носил этот титул.
Это было для него слишком. Он тяжело облокотился на перила и закрыл лицо руками.