Тени Сталина
Шрифт:
Ворошилов. Работать будем до 4-х часов.
Голоса. Перерыв устроить, чтобы покурить.
Ворошилов. Объявляю перерыв на 10 минут… Нужно будет раздать стенограмму, как у нас было принято.
Блюхер. Нам сейчас, вернувшись в войска, придется начать с того, что собрать небольшой актив, потому что в войсках говорят и больше, и меньше, и не так, как нужно. Словом, нужно войскам рассказать, в чем тут дело.
Сталин. То есть
Блюхер. Нет, не совсем так.
Сталин. Я бы на вашем месте, будучи командующим ОКДВА, поступил бы так: собрал бы более высший состав и им подробно доложил. А потом тоже я, в моем присутствии, собрал бы командный состав пониже и объяснил бы более коротко, но достаточно вразумительно, чтобы они поняли, что враг затесался в нашу армию, он хотел подорвать нашу мощь, что это наемные люди наших врагов, японцев и немцев. Мы очищаем нашу армию от них, не бойтесь, расшибем в лепешку всех, кто на дороге стоит. Вот я бы так сказал. Верхним сказал бы шире.
Блюхер. Красноармейцам нужно сказать то, что для узкого круга?
Сталин. То, что для широкого круга.
Ворошилов. Может быть, для облегчения издать специальный приказ о том, что в армии обнаружено такое-то дело? А с этим приказом вышел бы начальствующий состав и прочитал во всех частях.
Сталин. Да. И объяснить надо. А для того чтобы верхний командный состав и политические руководители знали все-таки, стенограмму раздать.
Ворошилов. Да, это будет очень хорошо. В стенограмме я много цитировал. Тут будет полное представление.
Сталин. Хорошо, если бы товарищи взялись и наметили в каждой определенной организации двух своих заместителей и начали выращивать их как по политической части, так и по командной части.
Ворошилов. Давайте это примем. По партийной линии это принято.
Сталин. Это даст возможность изучать людей.
Ворошилов. Вот этот самый господинчик Фельдман, я в течение ряда лет требовал от него: дай мне человек 150 людей, которых можно наметить к выдвижению. Он писал командующим, ждал в течение 2 '/2, почти 3-х лет. Этот список есть где-то. Нужно разыскать.
Буденный. Я его видел, там все троцкисты, одни взятые уже, другие — под подозрением.
Сталин. Так как половину из них арестовали, то, значит, нечего тут смотреть.
Буденный. Не нужно этот приказ печатать, а просто сказать — не подлежит оглашению.
Сталин. Только для армии и затем вернуть его. Стенограмму тоже вернуть. Будет еще вот что хорошо. Вы как собираетесь — в два месяца раз?
Ворошилов. В три месяца раз.
Сталин. Так
(Голоса. Правильно.)
И от вас будут представители в Совет оборонной промышленности человек пять.
(Голоса. Правильно.)
Начиная, может быть, с командира полка, а лучше было бы еще ниже, иметь заместителем.
Ворошилов. Командира дивизии или командира полка я его назначаю заместителем.
(Голоса. Есть такое распоряжение.)
Распоряжение есть. Но мы должны иметь лучших людей, каждый должен найти у себя, и тогда уже трогать не буду. Я буду знать, что у Кожанова командир подводной лодки № 22 или командир «Червоной Украины» является избранником, которого он будет выращивать. Я его трогать не буду.
Голос. Такое же распоряжение отдано.
Ворошилов. Совсем не такое.
Сталин. Может быть, у вас нет таких людей, которые могут быть заместителями?
Ворошилов. Есть. У нас известная градация по росту. Командир Ефимов, он командир корпуса, он будет искать среди командиров дивизии, но так как командиров дивизии мало и он не может оттуда наметить, он будет искать из командиров батальонов.
Сталин. Не будет боязни, что отменят тех, которые намечены?
Голос. Эта боязнь есть.
Сталин. Поэтому надо искать и выращивать, если будут хорошие люди.
Ворошилов. Значит, в 8 часов у меня в зале заседание.
Сталин. Нескромный вопрос. Я думаю, что среди наших людей как по линии командной, так и по линии политической есть еще такие товарищи, которые случайно задеты. Рассказали ему что-нибудь, хотели вовлечь, пугали, шантажом брали. Хорошо внедрить такую практику, чтобы, если такие люди придут и сами расскажут обо всем — простить их. Есть такие люди?
Голоса. Безусловно. Правильно.
Щаденко. Как прежде бандитам обещали прощение, если он сдаст оружие и придет с повинной.
Сталин. У этих и оружия нет, может быть, они только знают о врагах, но не сообщают.
Ворошилов. Положение их, между прочим, неприглядное; когда вы будете рассказывать и разъяснять, то надо рассказать, что теперь не один, так другой, не другой, так третий — все равно расскажут, пусть лучше сами придут.
Сталин. Простить надо, даем слово простить, честное слово даем.