Теодосия и изумрудная скрижаль
Шрифт:
Вернувшись в музей, я решила найти родителей и проверить, хватились они меня или еще нет. В нашей маленькой семейной гостиной их не было, в общей столовой тоже. Не было их и в рабочих кабинетах, поэтому я поднялась на третий этаж, в мастерскую. Подойдя к двери мастерской, я остановилась и прислушалась.
– Не понимаю, почему ты считаешь, что это безнадежно, – долетел до меня мамин голос. – Я уверена, что мы можем обратиться к Масперо и добиться второго слушания. Не думаю, что мнение Дэвиса по этому вопросу так уж неоспоримо.
Я навострила уши. Они говорили о своей работе в Долине царей.
– Ты больше
– Но это было наше открытие… – пробормотала мама, а затем наступила тишина.
Хорошая новость: они даже не заметили, что я уходила из музея. Плохая новость: они и не вспомнили обо мне за все это время. Полнейшее невнимание со стороны родителей не могло не огорчать меня, но я приучила себя принимать это как дар Божий. Это позволяло мне заниматься своими делами, избавляя при этом от необходимости отвечать на целую кучу пренеприятных вопросов.
А дел у меня накопилось много, ох как много.
Во временном хранилище притаилось как минимум два, может быть, три проклятия, которые нужно ликвидировать до открытия новой экспозиции, иначе они могут причинить вред кому-нибудь из посетителей. А это, согласитесь, нашему музею совершенно ни к чему!
Узнав, где сейчас находятся мои родители, я отправилась в свою комнатку. На самом деле, это была скорее не комната, а просто большая кладовка, но я привыкла думать о ней как о своей комнате. Придя туда, я сняла пальто, надела фартук, сменила уличные перчатки на более плотные, которые обычно носила в музее. Затем на всякий случай проверила, висят ли у меня на шее три моих амулета. Убедившись, что все меры предосторожности приняты, я захватила свой саквояж с принадлежностями для снятия проклятий и направилась во временное хранилище.
По счастью, сегодня было воскресенье, у Дольджа и Суини – рабочих, работавших в нашем музее по найму, – выходной, поэтому весь грузовой терминал был в полном моем распоряжении. Придя на место, я сразу же принялась за дело.
Вы не поверите, сколько проклятых артефактов привезла моя мама из своей последней экспедиции! Такого количества зараженных предметов, собранных в одном месте, я еще никогда не встречала.
Первым номером в моем списке числилась корзинка с черными, обточенными в форме зерен, камешками. То, что на эти камешки наложено проклятие, я обнаружила совершенно случайно, когда зашла в комнату для персонала сделать себе сандвич с джемом. Тогда я взяла буханку хлеба и обнаружила, что внутри нее полно жучков. Присмотревшись, я увидела, что это не обычные жучки, а крохотные скарабеи.
Я сумела проследить их путь до грузового терминала. Черт побери! Мне и без этих воришек трудно добывать себе еду здесь, в музее, при вечно занятых своими делами родителях. Со скарабеями делиться я не намерена.
Чтобы снять это проклятие, мне пришлось покопаться в книгах. Наконец, я нашла похожий вид проклятия у Т. Р. Нектанебуса, в его трактате «Тайный Египет: Магия, алхимия и оккультизм». После этого оставалось лишь приспособить найденный рецепт снятия проклятия к моим скромным возможностям.
Итак, я поставила свой саквояж на пол, выудила из него ступку и пестик, банку с медом, маленький мешочек с высушенной грязью и коробочку для пилюль, которую подобрала в мусорном ведре моей бабушки. Основным ингредиентом снадобья был мед, поскольку одно из главных правил египетской магии гласит, что демоны питают отвращение ко всему, что нравится людям, в том числе к
Я налила в ступку немного меда, затем добавила щепотку грязи. В этот момент я ощутила слабое покалывание в затылке, словно кто-то осторожно подул мне на шею. Я обернулась и дрожащим голосом спросила:
– Кто здесь?
Хотя позади никого не оказалось, меня не оставляло чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Я внимательно присмотрелась к темным углам хранилища, но там вроде бы ничто не двигалось.
Продолжая ощущать покалывание – теперь оно перешло под лопатки, – я зажала нос и открыла коробочку для пилюль. Нектанебус рекомендует использовать помет ласточек, но много ли вы их видели в Лондоне? Зато вокруг музея тучами вились голуби, загадили, извиняюсь, все дорожки. Поэтому я решила использовать то, что есть под рукой, и набрала в коробочку для пилюль голубиного помета. Кстати, это еще одна из причин, по которой магией следует заниматься, имея на руках плотные перчатки.
Взяв первую попавшуюся щепочку, я сгребла в ступку весь помет, а затем тщательно растолкла получившуюся смесь пестиком. Затем раскрошила в ступку кусочек хлеба. Нектанебус утверждает, что снадобье из меда, грязи, хлебных крошек и птичьего помета должно перенаправить скарабеев от хлеба к помету. Что ж, будем надеяться.
Я высыпала граненые камешки на стол, вылила свою смесь на дно корзинки, затем снова пересыпала в нее камешки. Вот, собственно, и все. Теперь остается подождать три дня, и с этим проклятием будет покончено навсегда. Если же что-нибудь не получится, все хранилище провоняет, как курятник.
По моим плечам пробежал холодок. Я вновь обернулась, надеясь, что это пришла меня искать мама или папа. Напрасные ожидания! В хранилище по-прежнему никого не было, кроме меня, и ни одна дверь не приоткрылась, чтобы из нее потянул сквознячок. Чувствуя себя не в своей тарелке, я быстро убрала корзинку на то место, где она обычно стояла, потом побросала в саквояж свои банки-склянки и тут услышала слабый шорох.
Я замерла, прислушиваясь. Шорох раздавался из северо-западного угла хранилища, и я стала внимательнее всматриваться в лежащие там тени. Да, там что-то притаилось – темное, непонятное и опасное. Я одним движением смахнула со стола в саквояж все свои оставшиеся принадлежности.
Пока я спешила к двери, шорох раздался вновь, теперь гораздо громче, чем прежде. Краем глаза я заметила темную тень, отлепившуюся от потолка и потянувшуюся в моем направлении.
Я рванула к двери, выскочила из грузового терминала и только здесь перевела дух. Да, работы во временном хранилище намечается намного больше, чем я предполагала.
Глава четвертая. Собрание Тайного Ордена Черного Солнца
Мои родители так и не догадались, что я уходила в воскресенье из музея, поэтому ночь и утро понедельника прошли без происшествий. Если не считать, конечно, происшествием то, что мне пришлось в спешке проглатывать свой завтрак, потому что папе не терпелось как можно скорее отправиться в музей. Мы сейчас готовили новую выставку, которая называлась «Тутмос III: Наполеон Древнего Египта», и у родителей, что называется, чесались руки. Они были уверены, что эта выставка станет самым важным событием в истории Музея легенд и древностей и позволит ему встать в один ряд с прославленным Британским музеем (нашим главным конкурентом).