Теодосия и изумрудная скрижаль
Шрифт:
Затем кто-то негромко прокашлялся, и раздался голос Стилтона:
– Двенадцать против четверых, – Стилтон вышел из строя и присоединился к Уайтингу и его людям.
Несмотря на всю серьезность положения, у меня потеплело на душе. Все-таки Стилтон не предал меня. Или не совсем предал, по крайней мере. Если бы не сковавший мое лицо страх, я, наверное, улыбнулась бы Стилтону.
Не дожидаясь, пока Троули лишится остатков своего войска, Сопкоут сказал мне:
– Хватит, я устал от этих игр. Давай сюда табличку. Немедленно!
Позади
Ови Бубу стоял, подняв руки, словно дирижер оркестра, читал заклинание и смотрел на Скорпионов.
Но ничего не происходило. Только Стилтон наклонился вперед, словно собираясь в одиночку броситься на слуг Хаоса, но все остальные Скорпионы словно примерзли к месту.
Я подалась вперед, желая удержать Стилтона, пока он не влип в большую неприятность.
Троули самодовольно усмехнулся и сказал:
– На этот раз ваши дешевые фокусы не пройдут. Мои люди заложили уши воском, так что вам не удастся командовать ими.
Оп-па! Вот этого мы никак не ожидали.
– Хватит болтать! – взвыл адмирал Сопкоут. – Заберите табличку. Я прихвачу девчонку!
Но как только Сопкоут протянул ко мне руки, Ови Бубу скатился вниз по нескольким, разделявшим нас, ступенькам и выхватил Изумрудную табличку у меня из рук. Сопкоут и ахнуть не успел, а Ови Бубу уже огибал обелиск, спеша к спускающимся к реке ступеням.
Глава тридцать первая. Ах, этот проворный ловкий Уилл!
Затем одновременно произошло сразу несколько событий. Фон Браггеншнотт что-то крикнул по-немецки и вместе с четверыми слугами Хаоса бросился вслед за Ови Бубу. Сопкоут яростно заревел, бросился вперед и схватил меня, словно тисками. Остальные Змеи Хаоса вместе с перешедшими на их сторону Скорпионами ринулись на Алоизия Троули и оставшихся с ним людей.
Не обращая внимания на впившиеся мне в плечи стальные пальцы Сопкоута, я выгнула шею и увидела, как дорогу фон Браггеншнотту и его людям перекрыла массивная фигура Кимошири. Но его противников было намного больше. Пока Кимошири в одиночку сражался с тремя слугами Хаоса, фон Браггеншнотт и еще один Змей бросились к реке, догонять Ови Бубу.
Я затаила дыхание, молясь о том, чтобы египетскому магу удалось убежать, но мои надежды рассыпались в пыль, когда показались четверо слуг Хаоса, ведущих схваченного ими Ови Бубу.
– На всякий случай мы перекрыли все выходы и входы, – злорадно прокомментировал прямо мне в ухо Сопкоут.
Кимошири только что уложил на бетон своего последнего, третьего противника, обернулся, увидел своего плененного господина, яростно замычал и не раздумывая бросился освобождать Ови Бубу.
Секунда, и тщедушный египтянин скрылся под грудой облепивших его тел.
Стилтон беспомощно стоял неподалеку, переводил взгляд с меня на Сопкоута и
– Иди на помощь им, – сказала я Стилтону, имея в виду египтянина и Кимошири.
– А как же вы?
– Не беспокойся, иди!
Стилтон выставил вперед свой подбородок, сжал кулаки и побежал к дерущимся. Я на секунду прикрыла глаза и решила, что, если все закончится хорошо, мне нужно будет серьезно поговорить со Стилтоном о стратегии и тактике уличных боев.
Со стороны берега до меня долетел слабый голос Ови Бубу:
– Шар, Маленькая мисс, шар!
От груды тел отделился Кимошири и, пошатываясь, направился ко мне. Левая рука у него была неестественно вывернута, из носа капала кровь. Он потянулся к моему саквояжу, чтобы достать шар и отнести его Ови Бубу.
Я сунула руку в карман, где лежал холодный тяжелый шар, и крикнула:
– Кимошири! Здесь!
Он поднял голову от саквояжа, и прежде чем Сопкоут успел мне помешать, я выхватила из кармана шар и бросила его немому гиганту.
Бросать тяжелый предмет, когда тебя держат, как тисками, за плечи, задача не из легких. Короче говоря, шар я не добросила. Но Кимошири бросился на него, схватил, снова вскочил на ноги – и все это одним движением, в какую-то долю секунды. Затем, уже с шаром в руке, он снова бросился в бой.
Спустя мгновение из груды сцепившихся тел вырвалась ослепительная золотистая вспышка, и несколько слуг Хаоса отвалились в сторону, закрывая ладонями ослепшие от яркого света глаза. Сквозь мигом поредевшую толпу я увидела Ови Бубу, он стоял на коленях и быстро чертил символы на поверхности золотого шара. Раздалось негромкое гудение, а затем вечернее небо прорезала ослепительная вспышка, и раскатился оглушительный раскат грома.
Сопкоут вместе со мной повалился на мокрую мостовую, так и не выпустив меня из своих рук.
Я поморгала, и, когда зрение возвратилось ко мне, увидела, как Кимошири помогает Ови Бубу подняться на ноги.
Ови Бубу по-прежнему держал в своей руке Изумрудную табличку. Все слуги Хаоса валялись на мостовой – одни неподвижно и тихо, другие ворочались и стонали.
Перехватив мой взгляд, Ови Бубу попытался поклониться, но болезненно сморщился и склонился набок. Он уже поворачивался, собираясь уйти, когда его окликнул Сопкоут:
– Погодите! – рявкнул адмирал, вскочил и бросился к египтянину, волоча меня за собой.
Ови Бубу остановился, и я увидела, что один его глаз совершенно заплыл, а левая рука повисла плетью. Нижняя губа была разбита, из нее текла кровь, на лбу темнела огромная ссадина. Двигался египтянин очень осторожно, так, словно внутри него что-то сломалось.
Сопкоут что-то вынул из своего кармана, и я почувствовала, как к моему виску прикоснулось что-то холодное.
– Эй, – тихо сказал он Ови Бубу. – Если ты не отдашь мне табличку и шар, я пристрелю девчонку.