Теодосия и последний фараон

Лафевер Робин

Серый заревел, взбрыкнул и быстрой рысью припустил прочь, унося на себе пригнувшуюся в седле обезьянку.

Пока обезьянка ехала на ослике к узенькой боковой улочке, Гаджи схватил меня за руку и потянул к темневшей в стене дверной нише. Мы втиснулись в нишу, прижались друг к другу и замерли, надеясь, что здесь никто нас не заметит.

Долго ждать нам не пришлось, топот ног и сердитые голоса приближались с каждой секундой. Я закрыла глаза и представила, что я теперь не я, а старая облупившаяся деревянная

дверь. Прикидываться чем-то посторонним я научилась у нас в музее и часто использовала этот трюк, столкнувшись нос к носу с каким-нибудь злым духом, например мут или акху.

Затем кто-то заметил удаляющегося ослика и заорал, перекрывая остальные крики:

– Инглиз!

В ответ толпа заревела, загоготала и, судя по звуку, бегом припустилась в погоню. Я плотнее прикрыла глаза и затаила дыхание. Переждав немного, я осторожно разлепила одно веко и посмотрела на Гаджи. Глаза у него были закрыты, и я подумала, что он, возможно, тоже знает мой фокус с «исчезновением».

Затем он резко раскрыл глаза и сказал, весело улыбаясь:

– Затея Гаджи удалась.

Я кивнула в ответ, а затем сказала:

– Надо бы проверить, не остался ли кто-нибудь сзади, на подстраховке.

– Хорошая мысль, – согласился Гаджи и осторожно высунул из ниши голову. Взглянув по сторонам, он широко улыбнулся, а затем спокойно вышел в переулок. – Все чисто, мисс-эфенди! – доложил он, широко разводя руки в стороны.

Я почувствовала себя немного спокойнее, но тем не менее сначала тоже высунула наружу только голову, чтобы убедиться во всем собственными глазами, и только потом покинула нишу.

– Мисс-эфенди не доверяет Гаджи? – разочарованно спросил мой спутник.

– Нет, нет, – ответила я. – Просто есть вещи, к которым я приучилась относиться очень, очень осторожно. Когда меня преследуют, например. А тебе спасибо огромное за все, что ты для меня сделал. Ты крупно рисковал.

– О нет, Гаджи ничем не рисковал. Толпа гналась не за Гаджи. Я же не инглиз. – Здесь он ехидно улыбнулся и протянул вперед руку, потирая пальцы. Ну, этот жест хорошо известен во всем мире: Гаджи требовал денег.

– Э… у меня нет с собой денег, – ответила я, и тут меня словно молотком по голове ударили. – Мой ридикюль! – в ужасе прошептала я и повернулась в ту сторону, куда скрылись ослик с обезьянкой.

– Что-то не так, мисс?

– Мой ридикюль… такая сумочка на веревочках. Я оставила его на седле ослика, – сказала я, чувствуя, как скручивает, сжимает мой желудок чья-то ледяная рука. – Куда отправился твой ослик?

– Назад, на свою конюшню, мисс.

Я двинулась в сторону боковой улочки, куда свернул ослик.

– Как ты думаешь, мы еще можем его догнать?

– Нет, мисс, – ответил Гаджи, смерив меня недоверчивым взглядом. –

Ослики могут очень быстро бегать.

– Ты ничего не понимаешь, – сказала я. – Я должна хотя бы попытаться. В ридикюле осталась одна очень важная вещь.

– А про толпу мисс-эфенди уже забыла?

Да, он прав. Обнаружив пропажу ридикюля с золотым шаром, я совсем потеряла голову.

– Сейчас мисс-эфенди опасно передвигаться по городу, – продолжил Гаджи.

Тоже верно, но гораздо опаснее, если Шар бога Ра попадет в руки слуг Хаоса.

– Хорошо, – вздохнула я. – Скажи, ты смог бы найти мой ридикюль и вернуть его мне? Я остановилась в отеле «Шеферд» и буду там до завтрашнего утра, а потом мы с мамой девятичасовым поездом должны отправиться в Луксор.

В ответ Гаджи отрицательно покачал головой.

– Гаджи больше не вернется на конюшню, мисс, – сказал он.

– Почему? – Я едва не топнула ногой от разочарования.

– Гаджи будут бить за то, что он потерял ослика.

У меня отвисла челюсть. Выходит, он пожертвовал своей работой, чтобы спасти меня?

– Почему ты решился на это?

Гаджи вытянулся во весь свой крохотный рост и с достоинством ответил:

– Я взялся сопровождать мисс. Я привык очень серьезно относиться к своим обязанностям.

– Я тоже, – пробормотала я. Для меня это означало, что я просто обязана найти и вернуть золотой шар. – Расскажи мне, как найти конюшню, и я сама пойду поговорить с хозяином. Все ему объясню и заберу свой ридикюль.

Тут Гаджи неожиданно захохотал – грубо, громко, шлепая себя ладонями по коленям.

– Отличная шутка, мисс.

– Я не шучу, я вполне серьезно.

Гаджи прекратил смеяться и покачал головой:

– Все деньги в вашем ридикюле теперь принадлежат хозяину ослика.

– Но это мой ридикюль! – запротестовала я.

– Как говорится, что на дорогу упало, того не ищи.

– Ты хочешь, наверное, сказать «Что с воза упало, то пропало».

– Ну да, – согласился Гаджи и пару раз повторил пословицу вслух, чтобы лучше запомнить ее, а затем добавил: – Но не огорчайтесь вы так сильно, мисс. Гаджи все равно не бросит вас.

– Нет, нет, ты не понимаешь. Я должна вернуть этот ридикюль! В нем лежат не только деньги, но и кое-что гораздо более ценное. У меня будет куча неприятностей, если я потеряю эту вещь. – Я протянула руки и обхватила Гаджи за его худенькие плечи. – Ты должен сказать мне, где эта конюшня.

– В старом квартале, на Седьмой улице, за лавкой торговца коврами, – пожал плечами Гаджи. – Но без меня мисс ее не найти.

– Тогда пойдем вместе, – предложила я.

– Хорошо. Но я только доведу вас до места, а сам встречаться и разговаривать с владельцем конюшни не стану. Не хочу, чтобы он меня отлупил.