Теодосия и жезл Осириса
Шрифт:
Я опустила глаза, не желая, чтобы бабушка заметила в них восторг от только что одержанной маленькой победы.
– Благодарю вас, бабушка. Могу я теперь с вашего разрешения удалиться?
– Почему ты так торопишься уйти? – недовольно спросила бабушка.
– Я… я собиралась идти писать сочинение. Для мисс Шарпи. О превосходстве Британского военно-морского флота над всеми остальными.
– Отличная тема для сочинения, – довольно улыбнулся адмирал.
Бабушка поморгала, затем сдалась.
– Я согласна. Прекрасная тема. В таком случае можешь идти.
Вместе со мной в коридор вышла мама.
– Я хочу кое-что сообщить
– Да, мама.
Она кивком позвала меня отойти подальше от папиного кабинета, а затем низко наклонилась ко мне, и я увидела, какое утомленное у нее лицо, заметила сеточку морщинок в уголках глаз, складку между бровями, голубые тени под глазами. Бедная мама!
– Я хотела предупредить, что мы с папой сегодня на ночь остаемся в музее. Папа хочет устроить засаду и узнать, кто же все-таки каждую ночь приносит сюда мумии. Я послала, чтобы нам принесли ужин.
– О, прекрасно! Когда я встречусь с тобой и папой за ужином? – мне уже представился тихий уютный семейный ужин, который станет бальзамом для моих нервов.
– Боюсь, у нас на это не будет времени, Тео. Дело с мумиями зашло слишком далеко. Сегодня нам с папой придется есть на ходу.
– Хорошо, мама, – проговорила я, стараясь не выглядеть разочарованной. Семейный ужин отменяется, зато у меня появляется масса свободного времени для своих дел.
К этому времени стало уже совсем темно. Так поздно в катакомбы я никогда еще не спускалась. Кто знает, сколько самых разных заклятий и проклятий оживает там по ночам? Возможно, сотни.
А это означает, что нужно как можно лучше защитить себя от них. Полную безопасность в такой ситуации гарантировал, насколько мне известно, только один амулет, но он принадлежал не мне, а музею. Обычно я не пользовалась им, но сегодня случай особый. Итак, Кровь Исиды.
После того как богиня Исида обманом выведала у солнечного бога Ра его настоящее имя, с помощью которого познала все тайны магии, она была атакована богом Сетом. От него она хотела защитить тело своего убитого мужа, Осириса. Египтяне считали, что упавшие на землю капли крови Исиды превратились в яшму, обладающий магическими свойствами полудрагоценный камень. Если верить египтянам, яшма и сердолик (еще один полудрагоценный камень) обладают всей магической силой, которая текла в жилах Исиды. Вот почему мне так нужно было заручиться силой и поддержкой Исиды сейчас, когда наш музей был переполнен новыми духами «мут» и «аху», не говоря уже о мумиях. Кровь Исиды, как никакой другой амулет, способна защитить человека от нападения встревоженных духов. Кроме того, Исида была супругой Осириса, так что кому, как не ей, было дано успокаивать и нейтрализовывать мертвых.
Проходя через темный холл, я услышала шелест, поскрипывания и негромкие стоны, которые издавали «мут» и «аху». Эти звуки можно было расслышать и днем, просто ночью они звучали намного громче. Я вспомнила ряды мумий, заполонявших в последние дни холл нашего музея. Кто знает, сколько среди них принадлежало тем, кто погиб насильственной и мучительной смертью?
Я ускорила шаг. Даже если человек умер своей смертью, его дух был потревожен ежедневными путешествиями мумии через весь Лондон. А когда дух потревожен, он возбуждается и иногда не хочет вновь возвращаться в мир мертвых, по крайней мере, до тех пор, пока не отомстит тому, кто пробудил его от вечного сна.
Краем глаза
А кстати, что вообще следует делать с фальшивой мумией? Должна заметить, что сейчас я жалела Тетли так, как никогда не жалела, пока он был жив.
Впрочем, мумия Тетли – не моя проблема. Мне просто не до нее – сейчас, во всяком случае.
Сгорая от желания поскорее отделаться от беспокойных мертвецов и мумифицированного Тетли, я поднялась в Египетский зал, прыгая сразу через две ступеньки. Здесь я поспешила к низкой застекленной витрине, внутри которой на черном бархате лежал амулет – Кровь Исиды. Мерцающий свет электрических ламп отсвечивал от золотой оправы, в которую был вставлен красный, напоминавший тлеющий уголек, камень. От одного вида этого камня у меня стало спокойнее на душе.
Я подошла к витрине с задней стороны, отодвинула защелку, отворила дверцу и сунула руку внутрь.
Это игра моего воображения или действительно теплая волна омыла мою руку, как только я прикоснулась к амулету?
Я вынула амулет из витрины и заперла дверцу – пусть никто не видит, что ее открывали. Вернуть амулет на место я планировала рано утром, надеясь, что никто не узнает о том, что я вообще брала его.
Прилаживая амулет на старый шнурок от ботинок, я почувствовала на лице слабое дуновение воздуха, а затем услышала негромкий шелест и поскрипывание. Я замерла и буквально заставила себя поднять глаза, сжимая в руке Кровь Исиды. Я посмотрела на ближайшую ко мне мумию и обнаружила, что она выглядит не такой застывшей, как обычно. Затем стоявшая рядом с ней разбинтованная мумия Хенуттави (период Нового царства) пошевелила своими обесцвеченными костяными ногами. Шорохи, поскрипывания, потрескивания теперь все громче стали доноситься со всех сторон, а за окном я увидела восходящую Луну. Мумии начали отзываться на зов жезла? Если так, мне нужно как можно скорее отключить его, пока мумии не начали спускаться в холл по лестнице.
Я сунула ботиночный шнурок назад в свой карман, сжала Кровь Исиды в кулаке и бросилась к катакомбам.
Добежав до подвальной лестницы, я остановилась. Снизу, из темноты, до меня доносился легкий шелест и шепот. Я поспешно зажгла газовые светильники, но их свет не мог разогнать тени, пожалуй, только делал их еще более густыми. Продолжая сжимать в руке Кровь Исиды, я спустилась по лестнице. Здесь, в подвале, было холоднее, чем на улице, и по моим рукам и спине сразу побежали мурашки.
А может быть, и не от холода они побежали, только лучше об этом не думать.
У нижней ступеньки я остановилась. Известно, что ночью все предметы выглядят иначе, чем днем, однако в подвале темно было всегда, так что не в этом дело. Атмосфера, вот что здесь изменилось. Казалось, от вязкой темной энергии «мут» и «аху» воздух стал таким густым, что его можно намазывать на хлеб вместо масла. (Интересно, повезет ли мне еще когда-нибудь намазывать маслом горячий тост на завтрак?)
Наконец я собралась с духом, шагнула вперед и почувствовала, что из глубины подвала за мной кто-то наблюдает. Я всмотрелась в полумрак и обнаружила, что это на меня уставилась статуя шакала. Я снова замерла, опасаясь, что шакал может вновь спрыгнуть со своего жертвенника.