Теодосия и жезл Осириса

Лафевер Робин

Когда он снял со своей головы потертую шляпу, я увидела, что передо мной нос к носу сидит Мрачный Краб.

Глава двадцать девятая

Урок для Мрачного Краба

– Трудненько найти тебя и твоего брата, – сказал Мрачный Краб прижавшемуся ко мне Сопляку.

– Что вы сделали с Уиллом? –

требовательно спросила я.

– Ничего. Думал, это вы мне скажете, куда он подевался.

– Я не знаю, – ответила я, стараясь не показать, что дрожу от страха.

– А ты? – спросил Краб, уставившись на Сопляка своими водянистыми глазами.

Тот отрицательно покачал головой.

– Плохо, очень плохо. Видишь ли, если я не смогу найти твоего брата, мне придется в качестве компенсации забрать тебя. Должен же я получить вознаграждение за то, что обучал твоего брата, верно? – он сунул руку в карман и принялся звенеть лежащими в нем монетами.

После слов Краба я почувствовала некоторое облегчение. Он по-прежнему собирается заставить Уилла работать на себя, а это значит, что тот не вернулся к своим старым занятиям. Это означает также, что Мрачный Краб не причастен к его исчезновению. А кто причастен? Слуги Хаоса, кто же еще – от этой мысли сердце у меня снова сжалось.

Краб ухмыльнулся, показав полный рот гнилых коричневых зубов.

– Между прочим, сейчас у меня полно работы, – заметил он. – Люди забирают из банков все свое золото, совсем с ума свихнулись с этими ходячими мумиями, так что мне все равно нужно брать двух-трех новых учеников.

Сопляк дрожал как лист на ветру, затравленно смотрел по сторонам, а его глаза стали большими, как плошки, его лицо побледнело.

– Сопляк слишком маленький, чтобы работать на вас, – сказала я в его защиту.

– Ну, почему же маленький? Уилл был еще моложе, когда я научил его всему, что знаю сам. Кроме того, я видел, как этот малыш уже несколько недель хвостом ходит за Уиллом. Я знаю, Уилл уже сам учит его своему ремеслу.

Краб вытащил из кармана руку в перчатке с обрезанными пальцами. На его ладони блеснула золотая монета.

– Эй, ты. Хочешь иметь такую же? – спросил он, протягивая монету Сопляку.

Сопляк не шевельнулся, и Краб с ловкостью фокусника начал вертеть монету у себя между пальцами. Сопляк, как зачарованный, следил за монетой, только я не могла понять, что его так загипнотизировало – страх или блеск золота.

– Сопляк не заинтересован в вашем предложении, – надменно сообщила я Крабу, тщательно копируя интонации бабушки Трокмортон. – Так что можете вылезать.

Краб покосился на меня и раздраженно спросил:

– А ты кто еще такая?

– Друг семьи. А теперь, прошу вас, вылезайте, у нас дела.

– Вылезать? После того как я раскрыл вам свои карты? Нет, дорогуша. Кстати говоря, поскольку тебя уже поздно начинать учить шарить по карманам, нужно будет придумать что-то другое. Пожалуй, я смогу выгодно продать тебя,

вот что.

Продать меня! Как вам это понравится? Ну уж нет, не выйдет. Глядя на монету, которую Краб продолжал катать между пальцами, я натолкнулась на неплохую, на мой взгляд, идею.

– Слушайте, – произнесла я. – В моей сумке есть ценные вещи. Если я отдам их вам, вы нас отпустите? Уверена, что за них вы получите больше денег, чем за меня.

Глаза у Мрачного Краба моментально загорелись, и он уставился на сумку, лежавшую у меня на коленях.

– Там, ты сказала?

Он, словно атакующая кобра, выбросил вперед свою руку и выхватил у меня сумку.

На это я, между прочим, и рассчитывала.

Следя краем глаза, не попытаюсь ли я сопротивляться, Краб вернул монету к себе в карман и раскрыл мою сумку.

– А ты глупее, чем кажешься, если решила поторговаться со мной, – хмыкнул он.

Краб вытащил из сумки веревку с узелками, рассмотрел ее, положил себе на колени и снова полез в сумку.

Порывшись в ней, он вытащил восковую фигурку для колдовства.

– Это что еще за игрушка? – пробормотал Краб и швырнул фигурку на сиденье. Затем он вытащил из сумки пригоршню амулетов, прикинул на глаз их стоимость, поморщился и швырнул рядом с фигуркой.

– Надуть меня решила? – зло спросил он. – Меня, Мрачного Краба? Ладно, я тебе покажу, каким бывает Мрачный Краб, если его разозлить. Тупая девчонка.

Он взял с колен веревку с узелками и занес руку, чтобы ударить меня ею.

Я ахнула, увидев, как стремительно вздувается и становится черно-зеленой кожа на пальцах Краба, как на глазах наливаются синевой его ногти.

Мрачный Краб проследил за моим взглядом, увидел свои руки и вскрикнул:

– Что за черт…

Он уронил веревку на пол кеба и принялся сдирать с рук перчатки – ладони Краба тоже вздулись и почернели.

– Ты околдовала меня! – с ужасом и гневом посмотрел он на меня. – Ты наложила на меня проклятие мумий!

Я ничего не сказала, только кивнула – ведь в каком-то смысле он угадал.

– Золото! – прохрипел Краб, вытащил из своего кармана золотую монету и принялся яростно тереть ею свои ладони. Он тер их монетой, как куском мыла, но волдыри и не думали проходить, лишь появлялись новые, они охватили уже запястья Краба и двинулись выше, под рукава его плаща.

– Не действует! – растерянно и неожиданно тонким голосом объявил Краб.

Кеб остановился, и кучер крикнул сверху:

– Пристань Короля Альберта! Быстро выметайтесь!

Мрачный Краб вывалился из дверцы кеба и пошатываясь пошел по причалу. Я быстро подхватила с пола проклятую веревку (слава богу, на мне были перчатки, причем с пальцами!), все четыре амулета и бросила их назад в сумку.

– Что ты с ним сделала? – потрясенно и даже благоговейно спросил Сопляк.

– Веревка была проклята.

– Вот это фокус, провалиться мне на месте, мисс!

– Пошли, нам нужно спешить!