Теоретические основы и методология полемики с протестантизмом

Рубский Вячеслав

Именно эта глубинная разность протестантской и православной натурфилософской базы восприятия событий священной истории должна стать предметом сопоставления. Это различие не позволяет протестантской стороне понять и принять православное иконопочитание. С другой стороны, онтологический метод дискуссии на эту тему позволит православным христианам воспринимать иконоборчество не как логическую ошибку или признак нечестия, а как логичное следствие религиозной парадигмы протестантизма. Отказ первохристиан поклониться идолам есть ещё одно указание (в негативном векторе) на теснейшую связь между сущностью и её символом в мире. В этом смысле «идолопоклонство есть живое ощущение реального онтологического единства с предметами космоса вне Божественного присутствия». [1]

1

Арабаджи Д.В. Очерки христианского символизма. – С. 218.

Носитель секулярного восприятия материи не может объяснить себе своего благоговения перед бумагой и краской переплёта Св. Писания или телом умершего человека. Размышления на базе материалистической парадигмы не могут дать объяснения чудотворности костей Елисея или платков Павла. Как мы отмечали

выше, секулярная парадигма, а вслед за ней и весь протестантизм не видит живой онтологической связи между сущностью и её энергиями. На этом этапе обсуждения мы можем фиксировать, что отрицание иконы внутренне логично и доказательно только в рамках секулярного понимания материи, свойственному протестантизму. Положительное же разрешение таких явлений как чудотворность Ковчега, платков и проч. возможно только в рамках сущностно-энергийного восприятия священной истории и современности. [2]

2

Подробнее см. раздел 2.3.3 настоящей диссертации.

3.2 Писание и Предание Церкви

Раскрытие темы о соотношении Писания и Предания в рамках сущностно-энергийного подхода находит своё положительное разрешение в выявлении глубинных основ сохранения и передачи истины. Общим местом является то, что Церковь есть тело Истины. Истина там, где Дух Господень, Он пронизывает и преображает Собою человека. Из этого следует, что, если и может нечто быть вместилищем истины, то – только человек. Душа живая, душа творящая может вмещать истину, то есть быть онтологически причастной Богу, Который есть Истина.

По вопросу о соотношении Писания и Церкви современный протестантизм утерял былую определённость. То мы слышим, что протестанты Писанием проверяют учение, то наоборот: учением – Писание. «Кальвинисты проверяют Священным Писанием все труды древних и современных богословов», – говорит Евгений Каширский. [3] И «Основные принципы веры евангельских христиан-баптистов» утверждают, что «Всякого рода предания и установления человеческие баптисты проверяют Словом Божиим». [4] И в то же время, по мнению тех же христиан-баптистов, «одна из главных задач богословия в Церкви – водить христиан по Библии», [5] так как «богословие помогает нам удержаться на библейских позициях». [6] «Зачем же так необходимо вероучение, если у нас есть Священное Писание? – ставит вопрос магистр богословия М.В.Иванов и тут же отвечает, – вероучение позволяет проверить правильность понимания нами Библии». [7] Эта неопределённость может быть разрешена только введением антропологии в обсуждаемый вопрос.

3

Каширский Евгений. Апологетические этюды. [Электронный ресурс] http://calvin.tvcom.ru/7/1/12-1.htm

4

Основные принципы веры евангельских христиан-баптистов. – С. 60.

5

Пакер Дж. Библия в современном мире. – С. 99.

6

Там же. – С. 100.

7

Иванов М.В. О Вероучении ЕХБ. – С. 99.

Святоотеческий сущностно-энергийный подход видит человека способным быть вместилищем и лучом истины. «Вы – свет миру!» – говорит Христос. Из Второго послания апостола Павла к Коринфянам ясно видно, что именно человека можно назвать главным Писанием и именно человек, а не книга есть хранитель истины: «Вы — наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками; вы показываете собою, что вы — письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца. Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа, не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога. Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит» (2Кор. 3,2-6).

В то время как православное мировосприятие позволяет человеку быть сопричастником Истины и, следовательно, обойтись без «только» в отношении Писания, современная парадигма, наследственно воспринятая протестантизмом, может видеть в человеке только помеху истинности. В лучшем случае он может лишь повторить её. По утверждению баптистского богослова В. Трубчика: «Фактически, все христианские учителя являются только передатчиками, или распространителями, а не источниками учения. Именно поэтому сказано, что у нас один Учитель – Христос». [8] С протестантской точки зрения это утверждение должно быть отнесено к Церкви (так как она состоит из людей): она в ходе истории, по мнению протестантов, могла только исказить или растратить истину. Поэтому истину в протестантизме хранит и содержит не человек, а Книга. Человеку даже не позволяется самому произнести тезис о богодухновенности Книги. «Мы отрицаем, что авторитет Писания получен от Церкви, традиции или другого человеческого источника» [9] , – гласит первое заявление чикагского «Международного совета по непогрешимости Библии». Только Сама Книга имеет на это право, человек же – только в качестве повторяющего её строки. Так появляется цитация строки Писания 2Тим. 3,16 («Всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности»), которая по горячему желанию протестанта превращается (вопреки хронологии и очевидному и для них самих контексту) в провозглашение Книгой своей богодухновенности. По этому поводу современный богослов Алистер Макграт метко заметил: «Одна из наиважнейших черт ранней реформатской церкви: требовалось, чтобы даже авторитет и толкование Писания базировались на самом Писании, а не на Церкви – Scriptura sui ipsius interpres». [10]

8

Трубчик В. Вера и традиция. – С. 97.

9

Первое заявление чикагского «Международного совета по непогрешимости Библии», статья №1. // Альманах Богомыслие №3, 1992. – С. 152.

10

Последняя фраза в пер. с лат.: «Писание само себя толкует». Макграт, Алiстер. Iнтелектуальнi витоки эвропейскоi Реформацi"i. – С. 180. Перевод наш.

Религия Книги не доверяет человеку. Человеческое участие в хранении и передаче (предании) истины принципиально исключается. Как Коран по верованию мусульман богодухновен тем, что хранился под престолом Аллаха, а Мухаммед только переписал его, так и к богодухновенности Нового Завета по учению протестантов христиане непричастны, так как он писан Духом Святым, и Церкви не оставалось ничего кроме как признать его. «Не люди избирали новозаветные книги и образовывали канон Нового Завета, а авторитет каждой книги был столь велик во всём христианстве, что, конечно, внимание всех было обращено на это», – настаивает Самуил Хэнчетт. [11] «Если бы Господь допустил, что хоть один собор рассуждал бы о каноне Писания и утвердил его, то тем самым было бы признано, что верховный критерий истинности есть мнение епископов, а не само Писание», – пишет С.В. Санников о соборах IV и V столетий. [12]

11

Самуил Хэнчетт. Становление канона Нового Завета. [Электронный ресурс]publishing/bogomyslie_04_09.html

12

Санников С.В. Битва за учение. Цит. по: Трубчик В. Вера и традиция. – С. 133.

В обсуждении этого вопроса важно подчеркнуть антропологический минимализм присущий в целом протестантской традиции. [13] Поэтому протестантизму чуждо сущностно-энергийное мировосприятие, в рамках которого христианин может быть богодухновен и чудотворен в силу его причастности Христу, причастности божественным энергиям. Это есть ключ к разрешению вопроса о природе богодухновенности Писания и Предания.

Апостолы писали, пребывая в истине («во Христе» по ап. Павлу), и для их адресатов не было соблазном то, что они писали от себя: от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна... «Видите, как много написал я вам своею рукою...» (Гал. 6,11); «уже второе послание пишу к вам» (2Пет. 3,1) и т.п. Само пребывание апостолов во Христе делает их слова богодухновенными. Не по той причине, что они помнят, что говорил Христос, а потому, что они стяжали «ум Христов» (1Кор. 2,16). Ап. Иоанн: «Вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас, но как самое сие помазание учит вас всему, и оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том и пребывайте» (1Ин. 2,27). Таким образом, христиане, как продолжатели тела Христова и духа апостольского являются не звеньями «испорченного телефона» и даже не добросовестными мемуаристами, а свободными причастниками истины. Христианам, ‘имеющим уверенность в Боге через Христа в способности от Бога быть письмом Христовым’ (ср. 2Кор. 3,2-7) дана возможность ‘по данной им от Бога благодати’ (ср. Рим. 15,15) говорить: «Ибо угодно Святому Духу и нам...» (Деян. 15,28) или «думаю, и я имею Духа Божия» (1Кор. 7,40). Они – энергия Духа Божия и тело Христово.

13

«Мы, баптисты, оставаясь верными нашему первому принципу, кладём в основание всех вопросов веры и жизни исключительно авторитетное Слово Божие, и отвергаем всякую примесь человеческого учения, постановления и предания, исходят ли таковые от Римских пап, православных епископов или Вселенских соборов». Винс Я.Я. Наши баптистские принципы. § 1.4 [Электронный ресурс]vins.html.

Напомним, что Мартин Лютер считал себя принципиальным последователем блаженного Августина. Августин же чрезмерно подчёркивал никчемность человеческой природы в споре с Пелагием, который, в свою очередь, настаивал на её самоценности. Именно отсюда и проистекает отрицание Лютером свободы человеческой воли и убеждение в неспособности наследников падшего Адама к синергии (соработничеству) с Богом. Таким образом, уже начиная с Лютера, протестантизм разуверился в добротности человеческой природы. Протестанты не доверяют человеку истину, предпочитая сохранять её в Книге. В притче о сеятеле Господь говорит ученикам, что «не всем дано вместить». Вот эти невинные (ибо Господь не порицает таковых), но не могущие вместить, помещают истину в книгу как в некое хранилище, думая, что так истина останется в безопасности от их неразумия.

Конечно, время от времени богословы Запада подчёркивают, что такой взгляд на природу богодухновенности не единственный для протестантизма: «Можно было бы предположить, что протестантизм – тексто-центричная религия подобная Исламу. Важно заметить с самого начала, что эта идея может ввести в заблуждение... В то время как некоторые очень консервативные протестанты относятся к Библии как к христианскому Корану, для большинства ясно, что Библия занимает особое место в христианской жизни более потому, что она свидетельствует об Иисусе Христе». [14] На заре протестантизма «Когда первое поколение протестантов говорило об "авторитете Библии", это понималось как авторитет воскресшего Христа, опосредованного и выраженного Библией». [15] Сейчас же, как мы видели выше, вопрос о Библии обсуждается как бы в отрыве от Христа. Такой тип богословствования возобладал в русском протестантизме. И хотя, люди утрамбованной, каменистой и тернистой почвы есть во всех религиях, но в Православной Церкви авторитет принадлежит святости душ преподобных, которым «дано знать тайны Царствия Божия» (Мк. 4,11), как бы ненаучно это ни звучало.

14

McGrath, Alister E. Christianity’s Dangerous Idea. The Protestant Revolution—A History from the Sixteenth Century to the Twenty-First. – Р. 199.

15

Ibid. – Р. 200.