Теория убийства
Шрифт:
– Вы не знаете Маркуса.
– Не знаю. И в этом мое преимущество. Если вы не скрыли от меня чего-то важного.
– Скрыли, – отвечает Галлард. – Но прямо сейчас рассказать, к сожалению, не можем. Поехали в офис, обсудим это дело в несколько более комфортной обстановке.
Глава 6
Мазок
В небольшой переговорной Николсон ставит передо мной на стол бутылку воды и садится напротив, пока Галлард стучит по клавишам ноутбука. Мы сидим в местном офисе ФБР, в котором, несмотря на поздний час, весьма людно.
– Итак,
– Понятия не имею, – отвечаю я. – Я даже не знаю, существует ли этот Маркус. Я знаю только то, что вы сами мне рассказали, и моя версия – это лишь экстраполяция предыдущих случаев из моего жизненного опыта. Иными словами – предрассудок.
– Хотите посмотреть материалы дела? – предлагает Галлард.
– Конечно. Но уверен, что вы их изучили тщательнее, чем я когда-либо смогу.
Галлард двигает в мою сторону тонкую папку, и я вспоминаю, как примерно таким же движением детектив Гленн в Монтане предлагал мне посмотреть фотографии с места жестокого убийства, чтобы оценить мою реакцию. Я прибег к тому же приему в Москве. Несмотря на то что сначала Гленн меня раздражал, постепенно это чувство перешло в уважение. А когда Вик сорвался с катушек и принялся убивать налево и направо, Гленн отдал свою жизнь, чтобы спасти мою.
В папке фотографии тел с места убийства криминалистов и диаграммы. Основные материалы – это результаты генетического анализа крови жертв. Не полный геном, конечно, только уникальные нуклеотидные маркеры, отличающие одного человека от другого. Я просматриваю длинные строчки последовательностей ATGC. [5]
– Вы понимаете, что там написано?
– Не все, чуть-чуть, – я указываю на цифры рядом с каждой строкой. – По этому числу можно определить, где именно в геноме расположена последовательность. Иначе это был бы случайный набор нулей и единиц.
5
Четыре нуклеотида ДНК: аденин (А), тимин (Т), гуанин (G), цитозин (C).
– Вам приходилось работать с командой? – спрашивает Галлард.
– Да, у меня есть люди в Остине.
– Ага, и на чем ваша компания специализируется?
– В основном консалтинг. Мы разрабатываем регламенты лабораторных работ для других организаций, – выдаю я официальную легенду.
– Ага. Не нашел ничего о вас в «Гугле». У вас гриф секретности или что-то в этом роде?
– Ну, у нас узкий круг клиентов и реклама ни к чему, если вы об этом.
– А откуда средства?
– От тех самых клиентов, о которых я говорил.
– Ну, Тео, вы не назвали ни одной конкретной организации. Только вернулись из России? И что вы там делали?
– Консультировал.
Интересно, как бы он отреагировал, скажи я, что пытался вычислить русского шпиона среди сотрудников нашего посольства в Москве. Звучит, конечно, намного интереснее, чем было на самом деле.
– Кого?
– Клиента.
– А в страну вы въезжали по рабочей визе?
Он не отступает. Думаю, он просто не представляет реальной картины. Конечно, я могу рассказать ему больше о себе и своей поездке, но мне кажется, это вне его юрисдикции. Поэтому я решаю свернуть этот допрос.
– Мне не нужна была виза.
– Ввиду специфики вашей работы?
– Ввиду того, что я прибыл по дипломатической линии спецрейсом Государственного департамента.
На секунду Галлард застывает с открытым ртом. Наверняка он подозревал, что я ездил продавать секреты русским биотехнологам, защищенные смартфоны для мафии или еще что-нибудь столь же незаконное. Теперь же до него начинает доходить, что на самолетах Госдепа проворачивать темные делишки не летают.
– Значит, вы много путешествуете, – наконец говорит он.
– Бывает. К сожалению, о большей части своей работы я не могу рассказывать.
– Ладно, кажется, я начинаю понимать, – кивает Галлард. – А во время охоты на серийных убийц вам приходилось работать с кем-нибудь вместе?
– Я не считаю это работой. И да, мне помогали.
– Ну, относитесь вы к этому точно как к работе. Это был какой-то конкретный человек?
– В каком смысле?
– Ну, был ли у вас партнер? Например, ваша девушка.
– Джиллиан помогла, когда я искал Джо Вика, но с Ойо я разбирался самостоятельно. Отец одной из жертв оказал некоторую поддержку. Собственно именно он и обратился ко мне с этим делом.
– Как вы думаете, этот отец мог посещать Атланту после того, как Ойо был убит? – присоединяется к разговору Николсон.
– Просили ли Вильяма дать показания в местной полиции? Не знаю.
– Николсон хочет понять, мог ли Вильям посещать место преступления?
– Понятия не имею, но это было бы странно.
Раздается стук, и в дверь входит миниатюрная женщина в лабораторном халате. Перед собой она толкает металлическую тележку.
– Прошу прощения, джентльмены. Вы приехали из дома Ойо?
– А что? – спрашивает Галлард.
– Мы берем образцы у всех, кто там был, чтобы избежать путаницы в данных.
– Это еще что за новые процедуры? – ворчит Галлард. – Ладно, что вам нужно?
– Несколько мазков и отпечатки. Прошу прощения за беспокойство.
– Давайте уже, – закатывает глаза Галлард.
Лаборант натягивает голубые одноразовые перчатки и берет образцы из-под ногтей, затем мазок с внутренней стороны щеки, и цифровым сканером снимает отпечатки пальцев.
– Моя очередь, – говорит Николсон.
Она достает новые пробирки и начинает брать образцы у агента.
– Я пока в туалет, – говорю я, встаю и направляюсь в мужской туалет в конце коридора.
Когда я возвращаюсь, женщина убирает пробирки с образцами.
Галлард искоса смотрит на меня и замечает:
– Вы же знаете, что это не тест на наркотики. Смывать траву в туалет было не обязательно.
– Что же вы раньше не сказали?! – отвечаю я с сарказмом, садясь на свое место.
Лаборант снимает и выкидывает перчатки, надевает новую пару. Берет образцы у меня из-под ногтей и снимает отпечатки пальцев. Когда она достает ватную палочку для мазка, я прошу отдать ее мне и сам провожу по внутренней поверхности щеки. Лаборант убирает третий набор пробирок, собирает принадлежности и выходит, увозя с собой тележку. Галлард продолжает разговор, как ни в чем не бывало.