Теория войн
Шрифт:
Закрыв застарелый славянский вопрос, Россия открыла себе путь на европейскую арену. В самом деле, уже третий Имперский цикл, а просвещенный Запад толком ничего о своем восточном соседе не знает. Это все равно как в школу пришел бы новый учитель, но при этом выглядел бы моложе и слабее учеников. Надо как-то заработать авторитет, как-то проявить себя. Но как? У Империи на этот счет отработанная методика: сотворение Монстра, доведение Монстра до кондиции, затем оглушительная над ним победа, всеобщий авторитет и уважение.
В задачи Теоретической истории входит определение даты, с которой за Тоталитарной Швецией стали замечать некие странности в поведении. Вот, к примеру, знаменитый Шведский
А вот в 1655 году, когда Швеция начала никак не спровоцированную бойню в Польше (Шведский потоп, Кровавый потоп, Шведская погибель), стали заметны большие странности. Положительно оценивать аргументацию той войны очень трудно. Одни пишут, что шведы просто озверели, другие пишут, что шведы якобы вынуждены были обезопасить себя от русской экспансии. Очень это странно, ведь, обескровив Польшу, шведы многократно усилили Россию. При этом от прямого столкновения с Россией шведы уклонялись. Номинально Русско-шведская война (1656–1658) прошла, но была она очень вялой и ленивой. Особенно вяло она выглядела на фоне страшных зверств Тридцатилетней войны, Шведского потопа, а также польско-украинских борений. Россия была в первой фазе, занималась накоплением энергии и в большую драку ввязываться не спешила.
Ничего особенного Россия в той войне не выиграла – взяла парочку литовских городов, да и те добровольно вернула назад в 1661 году. Такое впечатление, что не Империя с Монстром бьется, а добрые соседи слегка бранятся. Объяснений такой вялости несколько. Во-первых, это всего лишь первая фаза, и, стало быть, Империя еще во сне, движения вялые и тягучие. Во-вторых, в России Политический период, государство не столько воюет, сколько скусывает куски с внезапно упавшей Польши, возвращает себе территории с братским православным населением, то есть, по сути дела, воюет на своей земле. В-третьих, в Швеции также сонная первая фаза, правда, на этот раз все же на входе в Идеологический период (1657–1669).
России на этом историческом перекрестке нет, у нее идет Идеологическая лакуна (52 года), предыдущий Идеологический период завершился в 1625 году, а ближайший начнется только в 1677 году.
Глава 3
МЕЖДУ АЛЕКСЕЕМ И ПЕТРОМ (1677–1689)
Между Алексеем и Петром уместились Федор Алексеевич (1676–1682) и Софья (1682–1689) в своем регентстве. Это, собственно, и есть Идеологический период. Обошелся период без яростных войн, но был отмечен чрезвычайно мощной и плодотворной внешней политикой. В 1681 году Бахчисарайский договор с Крымом и Турцией, закрепивший за Россией Левобережную Украину. В 1686 году Вечный мир с Польшей, по которому Польша отказывалась от контроля над Запорожской Сечью, а Киев навсегда становился русским.
Внешнеполитические вопросы были решены. Русско-турецкая война (1676–1681) ни России, ни Турции была по большому счету не нужна и носила скорее отвлекающий характер. У турок – большие планы на Западе. В 1683 году они осадили Вену, но были разбиты Священной лигой. На этом турецкое наступление остановилось. А дальше уже пошли поражения. В 1686 году пал Офен, в 1687-м – поражение при Мохаче. За пределами Идеологического периода (1673–1685) боеспособность Турции резко упала.
При этом надо заметить очень редкую для войн разницу в фазах. Турция была в освобождающей четвертой фазе (1673–1709), а Россия в накопительной первой (1653–1689).
Гораздо больше Россию интересовало Крымское ханство. В 1687 и 1689 годах Россия предпринимает Крымские походы. Впрочем, без особого успеха. Эта проблема переносится на вторую фазу.
Глава 4
ВОЙНЫ ПЕТРА ВЕЛИКОГО (1689–1725)
Ритмическое устройство Империи таково, что увидеть истинную силу преобразований длительное время попросту невозможно. Первая фаза носит накопительный характер, государство пытается аккумулировать энергию, набирает силу для будущих преобразований, которые будут инициироваться исключительно сверху. Народ же запасается терпением и внутренней дисциплиной. Вторая Имперская фаза, само собой, – это уже буйство, неудержимый поток преобразований, жестоких реформ, поднимающих государство на дыбы. Но это изнутри видно. А снаружи, из-за бугра, первые 24 года почти не замечаются. Ну, идет там какая-то возня, какие-то странные реформы. Наверняка дикие, наверняка провальные. Посмотрим, на что они способны. Но Империя никуда не торопится – 12 лет на политическое переустройство, 12 – на экономическое.
Благодаря взаимной ритмике России и Швеции (фазовый сдвиг плюс 20) явление новой России миру произойдет в 1709 году (расчетная дата – 1709 год!), когда мало кому ведомое варварское государство одержит победу над лучшей армией Европы. Европа, конечно, встрепенется, но догнать набирающую ход Россию уже не сможет, – при Екатерине II Россия, впервые в своей истории, станет главным политическим игроком в Европе.
Ну а пока идет Политический период и юный Петр отправляется в Азовские походы (1695, 1696). Эксперты утверждают, что никакой особой нужды в этих войнах не было, просто надо было где-то тренироваться. Выбор южного направления в качестве первой цели обусловлен несколькими основными причинами: война с Османской империей представлялась более легкой задачей, чем конфликт со Швецией. Взятие Азова позволило бы обезопасить южные области страны от набегов крымских татар. Союзники России по антитурецкой коалиции (Речь Посполитая, Австрия и Венеция) потребовали от Петра I начать военные действия против Турции. Последняя причина, думается, была главной. Россию еще долго в Европе будут воспринимать как поставщика пушечного мяса для решения европейских проблем. А у России свои резоны – тренироваться, тренироваться, тренироваться.
В 1696 году Азов был взят, в 1698 году заложен Таганрог, в 1700 году с Турцией заключен мир. С 1701 по 1714 год в Европе шла Война за испанское наследство. Фактор России в этой войне, по всей видимости, был близок к нулю. И тем не менее аналитики склоняются к тому, что благодаря этой войне сложились благоприятные условия для борьбы России за Балтику. Видимо, имеется в виду, что внимание было отвлечено. Для нас же главным остается то, что Петр, создав политические институты (1689–1701) и окончательно укрепив власть (в 1698 году подавлен мятеж в Москве), подтянул экономическую базу (1701–1713) и создал могучую военную державу.